Желтый дракон ЦЗЯО
Шрифт:
— Я полагал, экселенц, что Соломенная Сандалия…
Он осекся, наткнувшись на немигающий взгляд бесцветных глаз Желтого Дракона, молча поклонился и начал рассказывать обстоятельно, не упуская ни малейшей подробности.
— Вы уверены, что полиция ничего не заметила? — спросил Желтый Дракон, когда Красный Жезл закончил.
— Снотворное сработало безотказно, экселенц.
— А этот ваш… сержант?
— Ко Ин, экселенц?
— Да.
— Он надежный человек.
— Не сомневаюсь, — усмехнулся Желтый Дракон.
— Вы имеете в виду, что у «Си-Ай-Ю» могут возникнуть какие-то
— Я ничего не имею в виду. Вы знаете мой принцип: лучше отрубить палец, чтобы сохранить руку.
— Он вне подозрений, экселенц. Я вас уверяю. Ко Ин — один из моих лучших людей.
— И все же лишняя проверка не помешает.
— Слушаюсь, экселенц.
Желтый Дракон медленно поднял левую руку и потер пальцами висок. Белый Бумажный Веер и Красный Жезл молча ловили каждое его движение.
— Труп Лима не выведет «Си-Ай-Ю» на «Тумасик»? — снова обратился глава «Анг Сун Тонг» к Красному Жезлу.
— Исключено, экселенц. В Бангкоке у него не было «хвоста».
— Билет?
— Я все вытряхнул у него еще на судне, экселенц.
— Вы видели билет?
Красный Жезл вдруг отчетливо вспомнил, что в бумажнике Лима билета не оказалось. Но тогда это не имело никакого значения. Участь Лима была решена. В ожидании выкупа, который он обещал за свою жизнь и который все равно не спас его, Лима отвезли на Блаканг-Мати. А остров на протяжении последних двадцати лет надежно хранил свои тайны.
«Черт побрал бы этот гольф-клуб, этих рабочих и этот остров! — выругался про себя Красный Жезл. — Наверное, билет где-нибудь затерялся…» — Я уничтожил его, экселенц, — ответил он, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности.
— Так вы даете полную гарантию, что все было чисто, младший брат? — с ехидной вежливостью осведомился Белый Бумажный Веер.
— У старшего брата появились какие-то сомнения в отношении меня или моих людей? — с такой же подчеркнутой любезностью отозвался Красный Жезл, предчувствуя, однако, недоброе.
Губы Белого Бумажного Веера искривились в едва уловимой усмешке.
— Ну что вы, младший брат. Я даже убеждал экселенца в том, что эпизод с Сунгаем нужно считать чистейшей случайностью.
Так вот почему раздражен Желтый Дракон! В первую минуту Красный Жезл почувствовал, как он наполняется бессильной яростью. Белый Бумажный Веер умел наносить удары из-за угла. Но ярость тотчас же сменилась почти животным страхом. Неприятный, колющий холодок сбежал по спине. Он метнул короткий взгляд в сторону Желтого Дракона. Тот сидел не шелохнувшись — точь-в-точь нефритовая статуэтка из знаменитой коллекции братьев Ау. [7] И эта неподвижность не просто пугала. Она внушала ужас. Так замирает кобра, увидев перед собой жертву.
7
Частный музей нефритовых скульптур эпохи династии Сун и Цин (X–XVII вв.), известный под названием «Хаус ов джейд» (Дом нефрита — англ.).
Сунгай, механик с «Тумасика», улизнул с судна еще до шторма, вероятно, сразу же после того, как Красный Жезл
«Неужели проклятому индонезийцу все-таки удалось выплыть? — мелькнуло в голове Красного Жезла, но он постарался тут, же себя успокоить: — Нет, невозможно. Но как эта злобная крыса вынюхала, что Сунгай бросился в море?» — Мои люди совершенно случайно узнали о том, что Сунгай появился в доках, — словно угадав мысли Красного Жезла, произнес Белый Бумажный Веер.
— Почему вы не сказали мне, что Сунгай жив? — Тон Желтого Дракона не предвещал ничего хорошего.
— Экселенц, я был уверен в обратном.
— Вы знали о том, что он исчез с судна?
— Экселенц, — Красный Жезл облизал пересохшие от волнения губы, — надвигался сильный шторм… к тому же сто миль… я счел не заслуживающим вашего внимания…
— Вы знали о его исчезновении?
— Да, экселенц, — выдавил из себя Красный Жезл.
— Я очень недоволен вами. — тихо произнес Желтый Дракон, легонько постукивая по ладони взятым со стола игрушечным самурайским мечом.
Красный Жезл почувствовал такую слабость в ногах, что, прикажи ему Желтый Дракон встать, он не смог бы этого сделать. Красный Жезл хорошо знал, что означает эта игрушка в руках главы «триады». Если тот давал понять собеседнику, что разговор окончен, и не клал меч на место, участь уходившего была решена: через потайное отверстие в стене за руками Желтого Дракона обязательно следил кто-нибудь из его личной охраны. Правда, Желтый Дракон никогда не брал меч во время бесед с другими вождями «Анг Сун Тонг». Суд над ними, согласно «Канонам», вершился лишь во время ритуала. Но сейчас это было слабым утешением для Красного Жезла.
— Экселенц, — прохрипел он, проглотив вставший поперек горла комок. — Сунгай будет найден в ближайшее время.
— Я даю вам три дня.
— Да, экселенц. Благодарю вас, экселенц. Я…
— Люди Белого Бумажного Веера взяли под наблюдение доки, — сказал Желтый Дракон. — Но им трудно выполнять чужие обязанности. Потрудитесь освободить их от этого.
— Да, экселенц.
Игрушечный меч лег на свое прежнее место Красный Жезл смотрел на него как завороженный.
— Я рассчитываю, что в будущем мы будем застрахованы от подобных неожиданностей, не так ли, Красный Жезл? — услышал он откуда-то издалека голос Желтого Дракона.
— Вы можете быть в этом уверены, экселенц.
— Благодарю за обнадеживающий ответ.
Желтый Дракон перевел свой пронизывающий взгляд на Белого Бумажного Веера — Теперь по поводу девчонки. Вы виделись с филиппинцем?
— Да, экселенц, — поспешно ответил тот. — Филиппинец предлагает за нее двадцать тысяч долларов.
— Сингапурских?
— Американских, экселенц.
— Она ему так понравилась? Что ж, девчонка будет неплохим украшением для его заведения. Сумма плевая, но больше мы из него вряд ли выудим. Пусть забирает.