Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Шрифт:

Нестерову казалось, что этим двум людям своеобразно помогала совершенная сухость души. В минуты отвлечения молодой следователь без труда мог представить себе обоих Зимороевых совершающими любую, например, жестокость, отнюдь не обязательно идущую им на пользу, а так, случайно, походя.

Упавшему не помогут: лень, да и не к чему нагибаться, утруждать себя. Ребенка обидят «для смеха». От скуки будут мучить животное. Если же дать волю, если смешать в той или иной форме выгоду, тут границ не будет.

Глядя на Зимороева-старшего, Нестеров видел в этой крепкой личности,

над которой не властны годы, не только воображаемые черты невьянского «бога-владыки» Прокопия Демидова, но и его верных слуг, изобретавших пытки в угоду хозяину. Слуг, которые, дабы иметь влияние на своего повелителя, возводили на неугодных им людей обвинения в небывалых преступлениях.

Нестеров забыл о первых тяжелых своих ощущениях при столкновении с темной стороной нашей жизни. Напомнить — и он усмехнулся бы, как при воспоминании о мальчишеской незрелости.

2

Николай Зимороев отдал себе отчет в праздности и нелепости полного запирательства. Этот человек, как и некоторые другие, замешанные в «золотом деле», имел опыт и нахождения под следствием и тюремного заключения. Снабженные печальным опытом, подобные люди, начиная с полного отрицания своей вины, в состоянии довольно быстро оценить значение предъявляемых им улик. И они вступают в своеобразный торг со следствием: в ответ на очередное доказательство появляется очередное «искреннее» признание. Моральная цена такой «искренности» невысока, но иногда преступники привязаны к формулировке, и «искренние» или «чистосердечные» признания укладываются в деле однообразными сериями.

Продолжая поддерживать «германскую» версию в отношении найденного у него золотого песка, Николай Зимороев признал, что скупленное им и отцом золото у Василия Луганова при посредничестве Матрены Буенковой было перепродано Михаилу Трузенгельду.

Установление преступной связи между Зимороевыми и Трузенгельдом было лучом, осветившим темное пятно.

Свои первые признания Николай Зимороев дополнил категорическим заявлением, что между отцом и Трузенгельдом он только посредничал, не имея для себя никакой выгоды, и вообще находился в полной родительской власти. Так Николай Зимороев наметил свою общую линию поведения, которую нашел для себя наиболее благоприятной: настойчиво на предварительном следствии и на суде он выставлял себя лишь посредником между отцом и другими лицами, а какие-либо самостоятельные действия отрицал. При каждом удобном и неудобном случае Николай повторял, что с детства привык выполнять все отцовские приказы; так этот почтительный сын хотел укрыться на задах, за отцом.

Какая-то доля правды была: следствие раскрывало истинно домостроевскую обстановку в семье Зимороевых. Уж очень живописующие черточки выскакивали, как яркие искорки, в показаниях многих свидетелей. Жена Николая рассказывала, как «Петр Алексеевич учил сына всему нехорошему» и бил за то, что сын «жить не умел». Подобное подтверждала и тихая Акулина Гурьевна. Дочь Дарья показала, что была у нее одна золотая монета царской чеканки десятирублевого достоинства, подаренная ей отцом на свадьбе.

Имея во время войны большую нужду, Дарья отнесла отцу монету, и тот дал в обмен кулечек манной крупы, около килограмма, и то не просто, а с руганью.

— Наш отец всегда имел жестокий характер, — рассказывала Дарья. — Было еще, забежала я голодная съесть хоть супа тарелочку. Акулина Гурьевна, добрая душа, налила мне на кухне; отец выходит: «Ты что тут? По делу людей жду, а тут шляются!» Выплеснул суп из моей тарелки прямо на пол, а меня погнал в тычки.

Гадкий старикашка Москвичев, зимороевский прихлебатель, счел своего покровителя «засыпавшимся навсегда» и, не сознавая гнусности своей роли, безыскусственно рисовал быт Петра Алексеевича.

Подобные показания набирались: старик был в своем роде человек заметный.

Сам он оставался верен себе. Уличили — он прекратил запирательство и, взвесив возможности, взвесив меру ожидающего его наказания, признавал не только факты, но и свое главенство. По его выражению, он «не обижался» на сына Николая.

— Верно говорит он. Мы его всегда держали в тугой узде, во всем по своей воле, и смотрел он из наших рук.

Что было в этом — гордость или желание помочь сыну? Нестеров был уверен, что только гордость.

Михаил Трузенгельд начал, как все, с абсолютного запирательства. Он отрицал не только скупку золота, но и знакомство с Зимороевыми: он и на улице, где они жили, никогда не бывал!

Стоило посмотреть, как Петр Алексеевич Зимороев, важно расправляя бороду короткопалыми пятернями, разглагольствовал на очной ставке:

— Мы, как люди старинные, многоиспытанные в долгой жизни, сочли, за благо признаться для упрощения последующего нам. А также и для смягчения возможной нам участи. А тебе, Миша, человеку молодому, сам бог велит следовать нашему примеру.

— Да что уж, Миша, вылезло все на свет, как тесто из квашни, — уговаривал Николай Зимороев, приводя известные факты.

— Уберите, этих людей! Я не могу смотреть на них. Это какие-то сумасшедшие, я их не знаю, — шипел Михаил Трузенгельд.

Не сдержав ярость, он однажды брякнул Николаю Зимороеву, с которым столкнулся под конвоем в коридоре тюрьмы:

— За то, что ты прешь на меня, я затяну следствие на пять лет, заморю тебя в предварилке!

Каждому нужно какое-то время на осознание своего нового положения. Михаилу Трузенгельду потребовалось ровно девять дней.

3

Для Фани и Левы Кацманов Бродкин был уличенным преступником. Сам вор или скупщик-организатор хищений, или перепродавец — квалификация не интересовала молодых людей. Щепотка золотого песка вызвала, подобно детонатору, взрыв. Горючий материал собрал сам дядюшка, считавший возможным излагать кое-какие взгляды при племянниках.

Несведущий человек зачастую досадует на медленность раскрытия преступления, на тягучесть следствия. Он не отдает себе отчета, что несоблюдение процедур сбора улик, двусмысленность и неопределенность доказательств поведут к анархии, к произволу в следственном и судебном процессе.

Поделиться:
Популярные книги

Привет из Загса. Милый, ты не потерял кольцо?

Лисавчук Елена
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Привет из Загса. Милый, ты не потерял кольцо?

Измена дракона. Развод неизбежен

Гераскина Екатерина
Фантастика:
городское фэнтези
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Измена дракона. Развод неизбежен

Титан империи

Артемов Александр Александрович
1. Титан Империи
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Титан империи

Бастард

Осадчук Алексей Витальевич
1. Последняя жизнь
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
попаданцы
5.86
рейтинг книги
Бастард

Мой личный враг

Устинова Татьяна Витальевна
Детективы:
прочие детективы
9.07
рейтинг книги
Мой личный враг

Русь. Строительство империи

Гросов Виктор
1. Вежа. Русь
Фантастика:
альтернативная история
рпг
5.00
рейтинг книги
Русь. Строительство империи

Восход. Солнцев. Книга I

Скабер Артемий
1. Голос Бога
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Восход. Солнцев. Книга I

Князь Серединного мира

Земляной Андрей Борисович
4. Страж
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Князь Серединного мира

Неудержимый. Книга XVIII

Боярский Андрей
18. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XVIII

Сердце для стража

Каменистый Артем
5. Девятый
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
9.20
рейтинг книги
Сердце для стража

Истребитель. Ас из будущего

Корчевский Юрий Григорьевич
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
альтернативная история
5.25
рейтинг книги
Истребитель. Ас из будущего

Хозяйка дома в «Гиблых Пределах»

Нова Юлия
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.75
рейтинг книги
Хозяйка дома в «Гиблых Пределах»

Найденыш

Гуминский Валерий Михайлович
1. Найденыш
Фантастика:
альтернативная история
6.00
рейтинг книги
Найденыш

Невеста напрокат

Завгородняя Анна Александровна
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.20
рейтинг книги
Невеста напрокат