Жемчужина дракона
Шрифт:
– Это не я просила о том, чтобы явиться в их храм! Это они вызвали меня! Мой отец проклят Двенадцатью Парящими, так что может быть удивительного, что и наследник такой же.
– Дура, – шикнул он и надулся, отвернувшись от меня.
– Пф, – фыркнула я. Кто бы говорил.
– Неужели ты не понимаешь, как это важно?.. Неужели не понимаешь, что это шанс?..
– Шанс на что, Рэби? – жестче, чем следовало, спросила я, прямо посмотрев на своего наставника. – Шанс на то, что это сможет что-то изменить для рода Игнэ? Мой отец убил императора, и это ничто не в силах изменить, Рэби. В тот момент, когда это произошло, все изменилось для нас всех раз и навсегда. Ты же понимаешь, почему они не четвертовали весь наш род тогда. Все дело в крови,
– Послушай, – прекрасно поняв, о чем я, сказал Рэби, – постарайся пробыть там хотя бы несколько месяцев. Хотя бы до дня испытаний. А потом…
– Что потом, Рэби? Что? Ты знаешь, как на меня действует огонь! Знаешь, что будет, если мне придется соединиться со стихией рода? Даже я не знаю, что из этого выйдет, но меня уже не останется к этому моменту, – уже тише сказала я.
– Мы сбежим, – уверенно сказал наставник.
Я же грустно усмехнулась.
– Куда, Рэби? Это страна эвейев, повелителей стихий, детей Двенадцати Парящих драконов. Куда ты собрался бежать, когда мой отец мог видеть целый мир сквозь крошечное пламя свечи? Мне осталось пол-оборота, Рэби, я это понимаю. Постарайся понять и ты. И, пожалуйста, можно хотя бы эти гребаные месяцы я буду носить свое тряпье и хотя бы не буду переживать о том, что не имеет никакого значения.
На этот раз наставник не нашелся с ответом. Он упрямо поджал губы и отвернулся от меня, делая вид, что изучает окружающий пейзаж.
Мидорэ. Столица Артакии. Жемчужина нашей империи, которая притаилась у берега Тихого моря. Совершенный венец цивилизации эвейев. Вечно зеленый город, утопающий в ласковых объятиях гор, морского бриза и цветения садов. Я поняла, что мы на месте, стоило нам вывернуть на тракт, ведущий к южным городским воротам. Я впервые видела море.
Дорога же змеей вилась вдоль побережья. Дыхание против воли сбилось, и я решительно направила лошадь к самому берегу, уходя с тракта.
Моих волос, которые я заплетала в тонкие косички, а уже после схватывала их на затылке, коснулся прохладный бриз. Я легко соскочила с лошади и направилась к самому берегу. Хоть море и называлось Тихим, волны на этом скалистом берегу были впечатляющими.
– У нас такого не увидишь, – раздался из-за спины голос Рэби.
– Ты знаешь, я радуюсь, – улыбнулась я, всматриваясь в горизонт.
– Чему? – поинтересовался наставник, вставая рядом со мной.
– Ну хотя бы тому, что у меня есть возможность увидеть нечто удивительное за те пол-оборота, что остались…
Резкая боль пронзила предплечье, когда пальцы Рэби железной хваткой сомкнулись на моей руке. Он дернул меня на себя, заставляя повернуться к нему лицом.
– Ты не умрешь, ясно тебе? – зло сказал он, всматриваясь в мои глаза так, словно искал на самом их дне ответ или подтверждение тому, что я ему поверила. – Ничего еще не кончено! Может быть, в храме тебе помогут переступить страх!
– Ну конечно, – усмехнулась я. – Как? Еще раз сожгут меня?
– Эй, – встряхнул он меня, – если ничего не получится, то я уведу тебя отсюда, чего бы мне это ни стоило! Слышишь меня?
Я смотрела в его темно-карие глаза, в лицо, на котором совсем недавно стали появляться первые морщины, выдававшие его возраст, несмотря на крепкое тело воина. В этот момент я действительно почувствовала, как он переживает за меня. Пожалуй, роднее и ближе, чем Рэби, у меня никого не было, а я так эгоистично поступала, заставляя его чувствовать себя беспомощным и переживать за меня. Это было неправильно с моей стороны.
–
Храм Двенадцати Парящих драконов… Впервые он переступил порог этого места в возрасте четырех оборотов. Рядом с ним тогда был тот, воспоминания о ком запечатлелись в сердце на долгие годы. Он помнил отца так, словно тот был единственной опорой его жизни, это он давал ему чувство защищенности и вызывал восхищение. Когда отца не стало, пришлось нелегко. С того дня, как он пришел в себя, Китарэ знал, что как прежде уже никогда не будет. С тех пор, как смог осознать, что произошло не только с отцом, но и с ним самим, он живет так, словно есть четкая отметка до того самого дня, как ему придется пройти за Полотно, чтобы стать одним целым со зверем. Слава Парящим, у него остался Совет Двенадцати… и мать, которые понимали, что наследник нуждается в их защите, пока они не найдут способ все исправить. Способ так и не нашли. Осколок его души был утрачен, и, как это исправить, не знал ни он сам, ни те, кто был верен империи. Проклятый Игнэ своим поступком поставил их мир на грань уничтожения. Нить жемчуга императора – это не просто слова. Это опора, на которой зиждется стабильность в их стране. Двенадцать эвейев встают в Нить, чтобы возглавить Совет и стать опорой императорской власти. Но самое главное, двенадцать должны «парить» в унисон, их энергии должны иметь особенную гармонию, чтобы дарить песнь жизни целому континенту. Пока Нить не будет выстроена вновь, не будет ни стабильности в их землях, ни процветания. Именно этого от него ждут простой народ, элита и даже враги. Нить распалась пятнадцать оборотов назад из-за одного… Даже в мыслях Китарэ не мог подобрать подходящего слова для этого эвейя. Как мог этот мужчина стать одной из жемчужин Нити отца? Как? Предатель.
Каждый раз, стоило ему начать думать об этом эвейе, его обуревала ярость. А теперь и еще один сюрприз от лучшего друга! Как только он уговорил Совет пригласить это отродье пройти подготовку вместе с ним и теми, кого он уже отобрал? Ему не хватало двенадцатого эвейя, чтобы замкнуть Нить. Но быть того не может, что этим кем-то станет проклятое дитя Нирома Игнэ!
– О чем задумался? – Голос Дилая, точно лезвие ножа, прошелся по оголенным нервам.
Китарэ резко обернулся и презрительно взглянул на друга. Синяк на его утонченном лице до сих пор не сошел, тем забавнее казался этот щеголь в дорогом кимоно и с фингалом под глазом.
– Думаю о том, как пригрел змею на груди, – зло ответил он.
Улыбка мигом слетела с губ парня, и он несколько смущенно потупился.
– Не думаю, что ты прав. Да и сам ты не можешь мыслить так узко! Все это твой гнев, и тебе стоит избавиться от него. Есть дела поважнее.
– Да? Что, например?
– Наследник дома Игнэ ожидает у входа в храм, – затаив дыхание, сказал друг.
– и?
– Ну, согласно правилам…
– К демонам правила! Пусть ждет. Я приду туда, когда посчитаю нужным, а не тогда, когда удобно ему.
– И чем ты собираешься заниматься? Так и будешь торчать на крыше?
– Чем плохо, если я буду торчать на крыше? – поинтересовался Китарэ из чистого упрямства.
На самом деле у него были и другие дела. И даже если бы их не было, он нашел бы, чем себя занять, прежде чем дать свое дозволение на вход. Пусть ждет, как принято у крестьян… а может, и дольше.
– Я не собираюсь пропускать занятия только потому, что тебе пригрезилось, что это отродье может быть полезным. Идем, – решительно сказал он, бросив последний взгляд на город, который хорошо просматривался с крыши кампуса. Он любил проводить время вдали от суеты учебных корпусов. Здесь он, по крайне мере, мог попытаться найти покой внутри себя. Избавиться от неутихающего гнева, что стал верным спутником с того самого момента, как его мир перевернулся, а душа распалась на тысячи осколков.