Жемчужина фейри. Книга 1
Шрифт:
Боже, что за ужас! Я полуголая, нагнутая, как дешевая шлюшка перед единственным другом и мужиком, что, похоже, просчитал нас, как лохов безмозглых. Пока я тут мнила себя роковой женщиной и соблазнительницей экстра-класса, он, выходит, потешался и ждал, когда мы спалимся со всеми потрохами? Черт, мы в глубочайшей заднице!
И вспомнив, что его, кстати, нисколько не обмякший член все еще у моей задницы, я взбрыкнула, вцепившись в противоположный подлокотник, рванула свое тело из-под Алево. Он не стал меня удерживать, только проследил насмешливым взглядом за тем, как скатилась клубком с кресла и метнулась в сторону, по-дурацки прикрываясь руками.
– Жемчужинка моя, не отходи далеко, милая, - промурлыкал он ехидно-ласково, совершенно не обращая внимания на Кокса, направившего на
– Разберешься? Знаешь, делать в тебе дыры совсем не по плану, но я готов даже вернуть часть бабок заказчику, ради подобного удовольствия, - прорычал мой друг, но я неожиданно с полной ясностью поняла – у него вообще никаких шансов против спокойно застегивающего ширинку Алево.
ГЛАВА 14
Естественно, я ожидал чего-то вроде этого смехотворно-угрожающего «внезапного» появления подельника. И в планах даже было немного поизображать испуг и замешательство пойманного на сладкой приманке лоха.
Но вот чего я не предвидел – это что заведусь до такой грани…да нет, куда уж, через всякую грань, что единственной мыслью и потребностью станет поиметь мою ка-хог сию же минуту. Стоило ей кончить мне на язык, выгибаясь напряженно и податливо одновременно, и я практически озверел. За свою жизнь познал множество оттенков своей похоти, изучил её до мелочей, но то, что стало со мной твориться от вкуса её оргазма, всхлипываний и стонов, аромата, ударившего в голову мощнейшим хмелем, нельзя было назвать просто похотью. Даже в самом её дичайшем проявлении. Не было для подобного разрывающего тело чувства слова, они все бледные, против ослепительной яркости жесточайшей потребности, не выражающие и части скручивающего и взрывающего меня желания. И оказавшись над покорно прогнувшимся подо мной телом Снежки, на чьих молочно-безупречных ягодицах уже расцвели розовые отметины от моих пальцев, которыми впивался в её плоть, удерживая для моего рта, я взмолился про себя Дану, чтобы она позволила мне сейчас взять то, что жаждал без помех. Один раз, для начала, для затравки, для обретения вменяемости, немножко перебить голод. Или же позже это может стать опасным. Впервые в жизни я почувствовал, что мог бы буквально растерзать женщину в постели, если мне придется сдерживаться еще хоть чуть-чуть. Но, само собой, придурок подельник не смог стерпеть и, ради Богини, кто бы смог, когда это касается такой, как эта волшебная жемчужина, но никакого сочувствия и понимания с моей стороны. Ради его собственной жизни, идиоту следовало или дождаться пока кончу или же просто войти и выстрелить мне в голову в тот момент, когда я загнал бы себя в бело-розовое совершенство и потерялся бы для мира. Но нет, его так бомбануло от ревности, что он не только вломился в самый неподходящий момент из в принципе возможных, но еще и стал языком трепать, вместо того, чтобы действовать. Дурной клоун! Да на перекошенной смазливой морде написано - он не убийца и его настолько долбит понимание, что я почти был внутри Снежки, что сейчас, когда он должен держать меня на прицеле и не сводить глаз с противника, его взгляд то и дело косит на полуобнаженную женщину, застывшую у стены с шокированным лицом. Да, удивляйся мое сладкое лакомство, то ли еще будет дальше. Вскоре тебя ждет масса новшеств и откровений и далеко не все они придутся тебе по вкусу…ну по первому времени точно. А сейчас подумаем-ка о деле, в частности о том, чтобы обезопасить дурного ревнивца с пистолетом, пока не приведи Дану, трясущейся рукой не ранил мою новую прелесть и поговорим о заказчике, о котором он сболтнул, не фильтруя слов от злости.
Уже абсолютно официально бывший любовник моей ка-хог опять зыркнул в её сторону, лишь мгновенье, но мне-то вполне достаточно для броска. Пистолет полетел в угол за кресло, парниша и глаза-то выпучить не успел, не то что среагировать, а уже очутился прижатым на весу к стене с моей мертвой хваткой на горле. Надо отдать должное: поняв, что случилось, сражаться от пытался свирепо, но безрезультатно. Истошно заорав, Снежка кинулась к нему на помощь, но я повернулся к ней и предупреждающе поднял палец на свободной руке, второй
– Жемчужинка моя, ты ведь не хочешь, чтобы я сейчас отвлекся и сжал руку чуть сильнее или неловко дернулся и случайно сломал этому неудачнику шею? – оскалился ей во весь рот, прекрасно зная, что она увидит сквозь улыбку. Приговор, что будет приведен в исполнение за долю секунды, если она не поведет себя как умненькая девочка.
Она остановилась, будто на стену налетела и уронила тонкие руки вдоль тела, глядя на меня с отчаяньем и мольбой. Совершенство, ну больше и слова не подобрать, соблазн и изящество, естественность и роскошь, так и сожрал бы всю без остатка, опрокинул бы на пол где стоит и трахал, пока от бесконечных оргазмов у нее глаза эти неописуемые не остекленели бы, а у самого все тело стало бы ломить от изнеможения…Ах, да, дела у нас, дела.
– Пожалуйста, отпусти его! – срывающимся голосом прошептала она, глядя на дергающегося у стены дружка. Нет, так не пойдет. На меня следует смотреть, милая, на меня. Я теперь хозяин твоих души и тела и властелин судьбы.
– Жемчужинка, если о чем-то просишь мужчину, то стоит не отрывать от него своих великолепных глазок, - указал ей я и слегка тряхнул что-то притихшего соучастника. Эй, не вздумай вырубаться тут. Твои красноречивые хрипы нужны мне для аккомпанемента к моему эффектному выступлению перед моей дамой.
– Не нужно больше душить его! – вскрикнула Снежка, когда дружок забулькал, - Умоляю, прости нас и позволь уйти! Он бы никогда не выстрелил в тебя, мы не убийцы! Воры –да, но никогда не ранили и не калечили даже никого.
– Нет-нет-нет, милая, вот ты уже точно больше никуда не уходишь, а уйдет ли он на своих двоих или его позже вынесут вперед ногами будет зависеть только от твоей сговорчивости и желания сотрудничать со мной во всех возможных смыслах, - я немного ослабил хватку на глотке горе-преступника, позволив ему с громким сипением жадно вдохнуть. Ведь совсем без воздуха он не сможет так впечатляюще дергаться и хрипеть.
– Ты хочешь, чтобы мы сдали заказчика? Клянусь, мы тебе расскажем все что знаем, гори оно все огнем! – охнув, при звук особенно выразительного горлового бульканья моего сегодняшнего специфического музыкального инструмента для игры на её нервах, ка-хог подалась вперед, но тут же замерла и по её щеке покатилась слеза. И еще одна за одной по другой. Нет. Нет-нет-нет, вот этого безобразия мне не нужно! От такого вида у меня падает член и резко портиться настроение, хотя плевать я по жизни на женские слезы хотел. Слишком хорошо знаю им цену.
Придушив чуть посильнее тупого кайфоломщика, разжал руку и позволил ему рухнуть кулем у стены и развернулся к Снежке, ловя её в движении, когда с криком ломанулась вперед.
– Спокойно, он просто вздремнет. Пока так, а ты, моя сладость, поговори-ка со мной по душам, - сказал, обнимая её и прижимая всем напряженным телом к себе.
Она дернулась раз, другой, потом вскинула мокрое лицо, уставившись мне в глаза с жаром и ненавистью и несколько секунд казалось, что готова вцепиться ногтями мне в щеки и рвать их как попавшая в ловушку снежная мооли. Все внутри опять заныло, запульсировало, наполнилось зверской жаждой. До чего же потрясающая, смотреть больно! Глаза пылают, губы налились темно-розовым, на щеках гневный румянец, светлые ресницы слиплись в готовые разить наповал стрелы, белоснежные волосы растрепались…Хочу её, аж горю заживо.
Зрачки Снежки сузились, одаривая меня еще большим количеством непередаваемого цвета её радужек, жесткость в теле пропала, словно она за мгновенье обратилась в жидкость, способную как окутать меня всего, так и легко ускользнуть сквозь пальцы, и она чуть прогнулась, дразня меня откровенным видом своих сосков. Таких же сейчас пылающе-розовых, как и её губы и готовое к моему вторжению лоно, на которое я успел едва взглянуть, а не налюбовался всласть и все из-за этого резвого идиота.
– Я расскажу все, о чем спросишь, - сказала ка-хог уже совсем другим тоном. Больше никакой паники и истерики, предельно собрана, наверняка готова торговаться или соблазнять, все что угодно, лишь бы получить шанс или потянуть время, - Дам все, о чем попросишь.