Жемчужина фейри. Книга 1
Шрифт:
– Хог, монна Эдна, чрезвычайно редкий вид минерала, рождающегося в раковинах моллюсков далеко за границей Восточной гряды. Аналог в мире Младших – жемчуг, хотя, как и все родом из вашего мира, он не может и близко сравниться по великолепию с хог. А вот ка-хог принято называть женщин и мужчин, явившихся на свет такими же прекрасными и белоснежными, как хог, причем вне зависимости от расы.
– Белоснежными? – задумалась она. – То есть альбиносами или просто очень светлыми блондинами?
– Скорее первое, – выдавил я, злясь оттого, что снова вспомнил, как шла по тому коридору моя беглянка, вся в сиянии своего белоснежного, сворачивающего в узел мои яйца великолепия.
–
– Ничем, монна Эдна. Я рассмотрел её поближе и понял, что ей так же далеко до истинной ка-хог моего мира, как и всему местному, – не моргнув глазом, соврал я, скорчив пренебрежительную гримасу.
– Кто здесь говорит о ка-хог? – спросил архонт Грегордиан, заполняя своей массивной фигурой почти весь дверной проем в зал.
– Боже, ты меня напугал! – схватилась за сердце Эдна, и тут же, опомнившись, бросилась ему на шею, а я язвительно ухмыльнулся. Вообще-то, думал деспот продержится еще денек-другой, прежде чем явиться и стребовать свое.
– А я тебя предупреждал, что буду являться в любой момент, когда мне понадобится моя женщина, – заурчал Грегордиан заполучившим добычу в свои лапы хищником, кем он, собственно и являлся, и без всякого стеснения стиснул задницу жены сквозь платье.
– Тогда что-то долго ты во мне не нуждался, – супруга игриво укусила его за подбородок.
Зависть и накопившаяся неудовлетворенность позорно перекосили мою физиономию. Ну что, во имя вонючих демоновых копыт, за нежности? Неужто обоим не наскучило? Хотя, если в их случае им однажды наскучит, то я смогу констатировать факт неизбежного хода событий в жизни, но, как ни странно, буду разочарован.
– Ну, на этом я вас, пожалуй, покидаю, – сказал, зная, что меня уже никто не слушает. У меня есть чем заняться. Пока деспот тут, могу выскочить на пару часиков и унять зуд. Сегодня это будет очень-очень светлая блондинка. Да-а-а!
ГЛАВА 5
Когда я наконец проснулась, за окном было еще светло. Или уже опять светло? В последнее время мои выпадения из действительности после приступов длились все дольше, а сами приливы невыносимой боли и потеря ориентации случались при каждом стрессе. Доктор говорил, это связано с повышением давления и еще с выбросом чего-то там в кровь, не суть. Радовало лишь то, что непосредственно во время наших с Коксом «рабочих» вылазок ничего подобного со мной еще не происходило. Очевидно потому, что готовились мы всегда настолько тщательно, просчитывая все возможные форс-мажоры, и действовали за эти годы с другом-подельником настолько слажено, что дергаться вообще не было причин.
Как всегда, после возвращения в реальность без боли есть хотелось до тошноты, ну или банально тошнило от голода. Быстро приняв душ и накинув халат, прошлепала в гостиную, где и обнаружила Кокса, уткнувшегося в экран ноутбука и что-то печатавшего на такой скорости, что стук клавиш сливался в сплошной цокающий гул.
– Ты ел? – просипела, уже и так зная ответ.
Когда этот парень углублялся в поиски заказа и обсуждение его подробностей, все его внимание концентрировалось исключительно на процессе, и вполне можно было нарваться на грубость, пытаясь его отвлечь. Что касается тщательности подхода и дотошности в каждой мелочи, а главное, гарантий нашей безопасности и того, что нас не кинут, – он хренов маньяк. И поэтому лучший.
– М-хм-м-м… я занят, – раздраженно пробормотал он, взъерошенный, с красными глазами и одетый в одни свободные
– Ясно.
По-быстрому организовала себе полужидкую болтунью, ему я приготовила, как он любил: мелко настрогала и так тонюсенький бекон и зажарила его до кондиции похрустывающих шкварок и только потом аккуратно вылила яйца, дав им дойти чуть ли не до состояния жесткой подошвы. Гадость, по-моему, жуткая, но Коксу нравилось только так. Холестерин рулит! Порезав полурезиновую яичницу на куски и прихватив обе тарелки, уселась рядом с ним на диване и стала есть сама и кормить с вилки его, не обращая внимания на гневное шипение и ворчание. Когда процесс поглощения завтрака был почти завершен, Кокс неожиданно психанул.
– Да ты, мать твою, долбанулся, что ли! – заорал он в экран, видимо, своему виртуальному собеседнику. – Мы такой херней не занимаемся!
– Что такое? – подняла я выпавшую с перепугу из рук вилку.
– Да этот мудень, берега попутавший, совсем умом поехал! Предлагать такое! Мы, по его мнению, кто? – продолжил бушевать Кокс.
– Жду – не дождусь нормального объяснения, – откинулась я на спинку дивана и поджала ноги.
Спонтанные вспышки бешенства давнего друга иногда могли чуть напугать меня, но я знала, что по натуре он добряк, пусть и циничный, но отходчив и рассудочен, а значит, долго такое состояние никогда не длилось. Всегда просто нужно переждать.
– Прикинь, Снежка, этот дебил предлагает мне всю нужную нам сумму и даже пол-ляма сверху за похищение человека!
Я моргнула удивленно. Потерла нос. Засмеялась бы абсурдности прозвучавшего в принципе, да только тема как-то к веселью не располагала. Даже к язвительному.
– Ерунда какая-то. Все в курсе, что за такую херню мы не беремся. За кого он нас держит? – Внутри стало закипать. Мы не паиньки, конечно, но красть вещи, пусть и безумно редкие и дорогие, вдохновенно имея при этом весьма опасных их владельцев – это одно, а вытворять то же самое с людьми… нет уж, на хрен! – Сто процентов есть достаточно отморозков, кто запросто на такое пойдет.
– Угу, есть, – мрачно подтвердил Кокс и, спихнув с колен гаджет, вскочил и начал расхаживать по комнате, изредка бросая короткие взгляды на меня.
– Ну и? – приготовилась я к дурным новостям, прекрасно понимая, что эти метания Тигро-Зайца в клетке неспроста.
– Такое дело… Короче, я и сам бы даже и обсуждать не стал, но… других путевых заказов нет, Снежка, – пробормотал на выдохе друг, виновато и раздосадованно одновременно, и с усилием потер лицо, так рьяно, что даже отросшая за сутки щетина зашуршала. А мне вот вдруг подумалось, насколько давно я не ощущала этого – раздражающе-возбуждающего царапанья колючей мужской щеки или подбородка на своей коже. Нет, к небритости конкретно Кокса это не имело никакого отношения, потому как… фу-у-у, думать о нем в сексуальном плане для меня практически противоестественно, почти гребаный инцест… Это была мысль просто из разряда «Будет ли у меня это еще? Успею ли?» Не с кем попало, лишь бы взять хоть что-то, пока еще все чувства принадлежат мне и не затуманены болячкой…
– Я уже все и повсюду перерыл – мертво, – не дал мне погрузиться в вопрошение о перспективах у Вселенной Кокс. – И в ближайшее время по нашему профилю ничего стоящего не намечается. Одна мелочевка, на которую и заморачиваться не будем.
– Ладно, время-то есть еще, – слабо улыбнулась, холодея внутри. Сколько бы я себя ни убеждала, что не нужно надеяться, но все равно, оказывается, делала это. Иначе откуда эта горькая волна обреченности, накрывшая внезапно с головой. – Немного времени.