Жемчужина гарема
Шрифт:
Подумав это, я обратила вопросительный взгляд на нее. Все равно она читает все наши мысли. Да и в душах, должно быть, читает.
Но девочка опустила взгляд с лукавой улыбкой, словно не заметила моего вопроса. А вот Рокард высвободился из рук отца с матерью и решительно пошел к Мирейе. Глаза девушки расширились, я уловила в них даже страх — лицо Рокарда выражало что-то горячее, даже гневное.
Подойдя, он взял ее за руку, резко притянул к себе и порывисто прижал к груди ее голову. Несколько мгновений сильные руки бродили по ее спине, зарывались в растрепавшиеся темные волосы до пояса.
— Что же ты
— Вот интересно, — раздался вдруг голос девочки. Звонкий и лукавый. — Зачем ей становиться Жемчужиной, если она его истинная пара? Родить детей они и так смогут. Да, да, Рокард, ты еще прочувствуешь это теперь, когда перестанешь бегать за Повелительницей... Да и ваши прошлые жизни я помню, забавная вы пара, контрастная... А что, Мирейя? — задорно улыбнулась она Мири, в немом изумлении уставившейся на нее. — Как еще ты могла с первого раза узнать свою судьбу, лишь раз увидев дракона в небе? Такое бывает только у истинной пары...
Рокард рассмеялся — счастливо, с облегчением, двумя руками взял в руки лицо Мирейи, неуверенно, растерянно улыбавшейся сквозь слезы, и нежно коснулся губами ее губ. Потом опять рассмеялся и с новой страстью прижал к себе девушку.
— Вот так, счастливый конец, — улыбнулась я Ролару.
— Еще не совсем, — сказала девочка-судьба. Голос ее вдруг стал серьезным. — Вы забыли, благодаря кому это все стало возможным. Не находите, что и его нужно отблагодарить?
Она простерла руку в сторону Виньялли. Только теперь я заметила, что, отдав Рокарду плащ, пожав ему руку, он отошел в сторону и теперь стоял спокойный, холодный, с непроницаемым выражением лица.
...Сложно сказать, что чувствовал герцог. Радовался за нас. Или грустил о своем упущенном шансе. Впрочем... Ведь у нас произошло еще одно чудо, подумалось мне, и бросила взгляд туда, где лежало второе, нетронутое сердце дракона.
— Ты обо мне, справедливая? — герцог сложил руки на груди и с усмешкой посмотрел на девочку-судьбу. — Что они могут дать мне теперь?
— Ну, например, вот это сердце, о котором вы все забыли, — улыбнулась девочка-судьба и махнула в его сторону.
— Уверен, ты не позволишь мне провести нужный ритуал, — усмехнулся герцог. — Да и сам я больше в него не верю. История свершилась так, как свершилась. А обреченный обречен. Такова воля...
— Я всегда действую по воле Всевышнего, — улыбнулась она. — Это сердце — твое, герцог. Вайрин! — она весело махнула рукой королю драконов. — Иди сюда, помоги герцогу! Пожалуй, ему пришла пора узнать, где его любимая...
— Что? — изумился Виньялли, и впервые за этот разговор в его взгляде мелькнул огонек жизни, живого интереса. И надежды.
— А как же... Вайрин же искал свою милую. Ментально можно найти душу, нащупать где она, увидеть... Покажи королю образ своей жены, пусть он найдет ее для тебя.
Вайрин и герцог застыли друг против друга.
— Я с радостью проделаю эту работу, — сказал король серьезно. — Это самое меньшее, что я могу сделать из благодарности к тебе...
— Хорошо, — сосредоточенно ответил герцог. — Благодарю...
Несколько мгновений Вайрин смотрел в глаза герцогу, потом
Это продолжалось долго, герцог при всей своей сдержанности начал нервничать: переступать с ноги на ногу, крепче сжимать руки, сложенные на груди, на лице подергивался то один, то другой мускул.
Каково это быть так близко к желаемому, мучиться последние мгновенья, ощущать, что все висит на ниточке. Порвется эта ниточка или превратится в мост, ведущий к новому, лучшему?
Король вздрогнул и вдруг рассмеялся.
— Ей повезло, герцог. Тебе, наверное, тоже... — сказал он. — Смотри...
Герцог жадно впился глазами в его глаза. Но в этом не было необходимости, Вайрин показывал всем. Картинка — простая и ясная — возникла в голове словно ниоткуда.
...Светлый сад, высокая статная женщина водит за руку девочку лет пяти. Девочка одета в широкое белое платье с сиреневым бантом на поясе, у нее темно-каштановые волосы с кудряшками на концах, приятные, в меру правильные черты лица. Вдруг девочка смеется, бежит по тропинке среди красивых алых и белых цветов. Разворачивается к женщине, снова смеется, поднимает руки вверх... и исчезает. На месте девочки крутится золотистый вихрь, небольшой, но радостный, сильный. И спустя пару мгновений на его месте появляется небольшой золотисто-коричневый дракончик с выразительными глазами и кокетливо изогнутой шеей.
Картинка исчезла.
— О Боже! — прошептал герцог. — Граймерия...
И замолчал, замер.
— Она дракон! — обернулся он к девочке-судьбе. — Ия состарюсь и умру, прежде чем она вырастет...
— Да, состаришься и умрешь, — улыбнулась ему она. — Да и зачем ты молодой драконице? Если только ты сам не станешь драконом... Возьми, это тебе! — она весело подбежала к сердцу дракона, щелкнула пальцами, и оно уменьшилось, стало размером с яблоко. Девочка взяла пылающий шарик в руку и поднесла герцогу. — Так удобнее... Только используй его правильно. Помнишь, Ролар уже предлагал тебе? В тебе достаточно крови дракона, чтобы сердце дало тебе крылья... Сделай это.
Герцог жадно взял сердце из ее рук, и замер, пристально глядя на пылающее в его руке сосредоточие драконьей силы.
— Я смогу сделать это, — словно во сне прошептал герцог.
— Будет больно, — сказала девочка-судьба. — И тебе будет нелегко. Ты еще не умеешь быть драконом. И от тебя потребуется много усилий, чтобы завоевать вновь свою любовь, убедить ее семью, весьма знатную, что с тобой можно иметь дело. Если конечно, не найдешь способ доказать, что вы тоже истинная пара... К тому же другие драконы не сразу примут тебя. Ты был герцогом, а станешь...
— Мы примем герцога, — сказал Вайрин. — Он спас моего сына и находится под моим покровительством. Я буду рад принять его. И титул мы, думаю, сможем сохранить.
А герцог вдруг счастливо рассмеялся.
— Я принимаю и боль, и сложности! — сказал он. — Чтобы снова быть рядом с ней.
Еще мгновение он смотрел на сердце в своей руке, потом распрямился, расправил плечи, поднял взгляд в небо:
— Благодарю...
И со всей силы ударил рукой с зажатым в ней сердцем по своей груди. Словно кратер раскрылся, и пылающее сердце дракона вошло в его плоть.