Жемчужина гарема
Шрифт:
А если сейчас приподнять лицо, то наши глаза и... губы... окажутся совсем рядом. Я отводила голову, чтобы не оказаться в этом положении. И ощущала, что нечеловек подле меня все понимает, и покровительственно, с легкой примесью озорства улыбается — про себя.
«Вот скотина!» — подумала я. Специально сделал так, чтобы я оказалась почти у него в объятиях.
И вдруг атмосфера вокруг еще сильнее сгустилась... Я ощутила, как в горячем теле, обжигающем меня своей близостью, посреди этого смущающего, поднимается что-то огненное, тугое. И вот сейчас...
Он приподнимает
В этот момент я раскрутила последний оборот бинта. И резко отпрянула, а его рука опустилась на одеяло.
Тягучая истома, опасная близость, головокружение — все это уступило место изумлению.
Рана не зарубцевалась полностью. Но на месте вывороченных тканей и зияющей рваной дыры была четкая, сухая корка спекшейся синей крови. Здорового вида, как на заживающей ране.
— Похоже, повязка понадобится нам в последний раз — к вечеру ты выздоровеешь! — с долей ехидства сказала я и отбросила в угол использованный бинт.
«А ведь если к вечеру он выздоровеет, то завтра уйдет отсюда...» — грустно подумала я. И ко всем противоречиям добавилась печаль.
— Не хочешь сказать мне наконец, кто ты такой!? — я решительно посмотрела на улыбающегося незнакомца. Он закинул руки за голову и красовался передо мной всем великолепием смуглого обнаженного торса, в середине которого зияла заживающая рана. — Приличные люди... — и нелюди, думаю, тоже — представляются, когда знакомятся!
— Хорошо, — мужчина вдруг мягко поднял руку, словно хотел успокоить толпу. — Только не беспокойся, Аленор. Я не причиню тебе вреда, — говорил медленно, с расстановкой. И я внезапно осознала, что на самом деле он боится.
Боится... спугнуть меня. Поэтому подпускает в голос мягкие бархатные интонации. Так подманивают лань или косулю...
Неприятное сравнение, это я охотница, а не он! Но мой собеседник сейчас был похож именно на охотника, медленно, по дуге обходящего изящную зверушку. Не делать резких движений, не торопиться...
...И откуда он знает мое имя?!
— Меня зовут Ролар, я дракон, — закончил он непринужденно. Словно каждый день сообщал кому-то подобные известия. Или как будто быть драконом — самая обыденная вещь на свете.
Уфф... дракон, подумалось мне. Лучше, чем кровопийца.
— Дракон, значит?! — переспросила я. — И заживает на тебе все, как на собаке?
— Думаю, намного быстрее, — серьезно ответил мужчина. — Ты будешь чем-нибудь обрабатывать мою рану?
— Возможно, потом. У меня создается впечатление, что ты уже мало нуждаешься в лечении. Разве что накормить и напоить тебя... Там, глядишь, сил и наберешься.
Я отошла к столу и налила ему бокал воды, принесла и постаралась передать так, чтобы не соприкоснуться руками. Но Ролар словно ненарочно накрыл мою руку на бокале.
Очень мягко, обволакивающе.
Вот оно то, о чем ты думала... Сильные пальцы, которые могут крошить камень, но дотрагиваются нежно...
— Возьми бокал, неудобно пить, когда тут моя рука, — резко сказала я и начала мягко высвобождать руку. Ролар неохотно
И отстранилась подальше. Чем ближе я была к нему, тем сильнее ощущала смущение. А с этим дурацким смущением нужно заканчивать!
Сколько мужчин было вокруг меня. Со многими я дружила. Многие бросали на меня влюбленные взгляды. Многие говорили комплименты и искали случая помочь мне... в любых мелочах — подсадить в седло (хоть я и сама взлетаю в него одним махом), подать ружье... Не говоря уж о светской галантности. Но ни с кем и никогда я не ощущала такого смущения. Я всегда чувствовала себя непринужденной. Всегда была хозяйкой положения.
А под взглядом этого... дракона ощущала себя девушкой. Каждым жестом, каждым взглядом он словно подчеркивал эту разницу между нами. Он мужчина, я женщина, и между нами может быть..
Я выдохнула.
Посмотрим, что ответит.
Нужно всего лишь абстрагироваться от странной сногсшибательной атмосферы вокруг него. Он всего лишь раненый, которого я лечу. Очень красивый, весьма... наглый. Несомненно — интересный. Но всего лишь эпизод в моей жизни. Маленький эпизод, который только и нужен, чтобы греть мне душу, когда я стану женой нелюбимого жестокого старика...
При мысли о моем нежеланном браке, смущение и растерянность отступили. Стало неважно, что дракон смотрит на меня так... Этого нужно не смущаться. Этим нужно наслаждаться... Хотя бы чтобы было, о чем вспомнить в аду.
Главное — не пересечь черту, за которой я перестану уважать сама себя.
Эти мысли пронеслись за несколько мгновений, а Ролар все так же пристально смотрел на меня. И словно дождавшись, когда я найду точку опоры внутри себя, ответил:
— У меня были видения... Мне казалось, что я слышу что-то, ощущаю. Наверное, мой разум не ушел до конца, когда ты тащила меня сюда. В одном из таких «видений» ты назвала свое имя. Сейчас я его вспомнил. Вот и все, — невинно улыбнулся он. — А что касается твоего второго вопроса... То да, почти все драконы, как ты сказала, «пристают» к понравившимся девушкам при первой встрече. Можно сказать — наша особенность. Но... у нас с тобой уже не первая встреча. И... Аленор, — снова чуть улыбнулся он, сверкнув необычными глазами. — Разве я совершил что-то, что заставило бы тебя думать, будто я... к тебе пристаю? Я ни разу не прикоснулся к тебе нескромно...
«Но ведь собирался!» — подумала я. Если бы я не отлетела от него при виде почти зарубцевавшейся раны, совершенно точно притронулся бы! Впрочем, настаивать на этом глупо. Вдруг, мне показалось. Да и накрыл мою руку на чашке…
— Не сказал ни одного нескромного слова, не сделал ни одного неподобающего намека.... Разве не так?
Новая волна смущения, смешанного с досадой, накрыла меня. Он ведь прав! Он действительно не сделал ничего, что можно было бы однозначно назвать «нескромным». А я с такими предположениями могу показаться ему дурочкой, которая хочет, но стесняется подобного внимания.