Жемчужина императора
Шрифт:
– Мне надо было заставить Лизу уехать вместе с Мэри Уинфилд и леди Эмили! – подумал он вслух. – Вот только я – проклятый эгоист! И потом, сам же поклялся не расставаться с ней больше чем на двадцать четыре часа!
– Ты до такой степени боишься? – спросил Адальбер, о присутствии которого Альдо позабыл. – Но ты ведь не думаешь, что Альвар посмеет...
– Не заставляй меня без конца твердить, что он способен на все...
Венецианец явно не один так думал. В это мгновение показался секретарь магараджи, который пришел просить князя Морозини соблаговолить последовать за ним к его господину.
Альдо застал Джагада Джая Сингха в большом дворцовом вольере, огромной
Магараджа Капурталы в малиновом тюрбане без всяких украшений, который очень шел к его кроткому и вместе с тем энергичному лицу с шелковистыми седыми усами, стоял у одного из бассейнов и бросал рыбкам хлебные крошки. Когда Морозини вошел, он взял его за руку и подвел к каменной скамье рядом с кустом сиреневых орхидей.
– С самого вашего приезда у меня не было времени поговорить с вами так, как хотелось, но я надеюсь, что вы на меня не сердитесь.
– Конечно, нет, монсеньор! Когда принимаешь столько народу, просто невозможно с кем-нибудь уединиться. Разве я не понимаю?
– И все же нам надо поговорить. Лорд Уиллингдон рассказал мне о некоторых... по меньшей мере, неприятных событиях, которые произошли с вами по вине Альвара. Меня это не удивило, потому что я уже давно не питаю никаких иллюзий на его счет. В течение многих веков Индия страдала от подобных деспотов, но, увы, лично у меня не было никаких оснований его не пригласить. Знаете, политика иногда требует...
– Надеюсь, вы не станете давать мне объяснений, а тем более – оправдываться или извиняться? – остановил его Морозини. – Ваш юбилей – очень большой праздник, на котором должны присутствовать все прочие правители. Что касается меня, не являющегося правящим государем, я без труда пойму, если вы пожелаете, чтобы... я удалился, если мое присутствие может хоть в какой-то мере нарушить ход подобного события.
– Да ничего подобного! Напротив, я непременно хочу, чтобы вы остались. Прежде всего – как друг. И потом, присутствие такого эксперта усилит блеск праздника. Более того, ходу подчеркнуть: я не боюсь за вас, я знаю, что вы способны защитить себя, равно как наш дорогой Видаль-Пеликорн.
– В таком случае не понимаю, к чему вы клоните, монсеньор!
– Я хотел поговорить о княгине Морозини... Вы знаете, с каким нежным восхищением я отношусь к красивым женщинам, – в отличие от Альвара! – а ваша жена удивительно хороша собой. И моя невестка Бринда, которую вы уже знаете и которая лишь мельком ее видела, хотела бы залучить ее к себе в покои... до тех пор, пока правители не разъедутся по своим государствам. Как вы думаете, княгиня Лиза – ведь ее так зовут? – согласится на это? Она, разумеется, не будет лишена ни одного из праздников, потому что Бринда принимает гостей вместе со мной и моим старшим сыном Тиккой, и я не признаю «пурда». Вот только княгиню не увидят рядом с вами. А Бринда уверена, что она будет носить сари грациозно и элегантно. Что вы об этом думаете?
– Что вы, монсеньор, лучший и деликатнейший из людей. Спасибо! Благодарю вас от всего сердца!
Лиза приняла приглашение с улыбкой, за которой скрывалось облегчение. С тех пор, как они начали ждать появления Альвара, Альдо сделался нервным, и почти так же нервничал Адальбер. Зная, что она надежно защищена, они оба почувствуют себя лучше,
– В конце концов, мы ведь на самом деле не расстаемся, а если это можно считать расставанием, то оно продлится всего несколько дней. И потом, может быть, окажется забавно пожить на женской половине... при условии, что ты не заведешь нечто подобное у нас...
– Ты смерти моей хочешь? – поинтересовался Альдо, целуя жену отнюдь не супружеским поцелуем. – По-моему, тебя, Амелии, Лидии и прочих наших преданных служанок более чем достаточно, хватит с меня и этих женщин!
– Мужлан!
И Лиза смеясь ушла вслед за слугами, которые пришли взять ее багаж.
Теперь, когда одной проблемой стало меньше, можно было более спокойно ждать неминуемого столкновения. Оно произошло в тот же вечер-Дворец этой ночью облекся в волшебное одеяние. Миллионы крохотных язычков пламени плясали в чашах из розового с золотом стекла, озаряя на индийский лад террасы, балконы, крыши и едва ли не каждую архитектурную деталь. Для того чтобы не разрушить чары, на этот раз золото и краски гостиных лишили электрического света, и теперь они отражали огоньки тысяч свечей в высоких канделябрах. Все это сияло среди буйства роз и жасмина. Наверное, все с той же целью – сберечь гармонию – и избежать черно-белых пятен среди этого праздника красок, Альдо и Адальбер в конце дня вместо своих западных костюмов получили от дворцового портного кафтаны из золотой парчи, узкие брюки из той же ткани и тюрбаны цвета красных пионов, какие принято было носить в этой стране. К нарядам была приложена записка от магараджи, который просил гостей сегодня вечером оказать ему такую любезность и одеться в национальные костюмы.
– Он, наверное, рассчитывает на то, что в этой одежде мы затеряемся в толпе, – решил Адальбер, принимая различные позы перед зеркалом. – Хорошо еще, что кожа у нас с тобой достаточно загорелая, – благодаря загару мы будем не слишком выделяться...
Конечно, европейцы были выше ростом большинства приглашенных, но, в общем, получилось неплохо! Пожалуй, за исключением тюрбанов.
– У меня такое ощущение, будто на моей голове раздавили клубничину, – пожаловался Адальбер.
– А по-моему, мы очень хороши собой, – с довольным видом отозвался Альдо. – И это куда приятнее носить, чем накрахмаленный пластрон и воротничок с отогнутыми уголками! Особенно в этих краях!
– О, ты-то, конечно, и в лохмотьях нищего выглядел бы отлично! Породу не спрячешь! А мне остается надеяться только на то, что никто не станет смеяться.
У входа в гостиные они встретили единственного француза, который остался в Капуртале. Присутствие господина де Круассе объяснялось его тесными связями с семьей магараджи и тем, что он начал долгое путешествие по Индии. На нем был в точности такой же золотистый костюм, как на них, но его длинное, бледное аристократическое лицо выглядело совсем неплохо под раджпутским тюрбаном со свисающим краем, выдержанным в тех же тонах, что и остальная одежда.
– Ваш тюрбан, – заметил Морозини, – выглядит куда естественнее наших! Сразу видно, что вы – привилегированный гость.
– Ничего подобного! Я тоже получил эту красную штуку, но, благодарение господу, второй сын магараджи Биканера спас мне жизнь, лично накрутив этот тюрбан, – со смехом объяснил француз. – Конечно, сохранилось ощущение, что на голову мне нахлобучили курочку фазана, но видели бы вы меня перед тем!
Продолжая говорить, он тревожно похлопывал себя по бокам.
– Вы что-то ищете? – спросил Адальбер.