Жемчужина темного дракона
Шрифт:
Марна немедленно пришла в себя, и поднялась с колен. Она грациозно выпрямилась и подошла ко мне. В ее глазах был тот же страх, что и в моих. Она осторожно прикоснулась к моей руке, взглядом упрашивая подчиниться. Я так явственно видела в ее глазах мольбу, но не могла ничего с собой сделать. Я не могла уйти.
— Госпожа, — молила она меня уже и голосом. И что-то мне подсказывало, что она не только за меня переживала. Она боялась, что Эган вновь возьмется за ее сына. — Прошу, — выдохнула она так тихо, что мне могло это лишь показаться. Красные глаза были полны непролитых
— Иди, милая, я скоро вернусь, и ты покажешь мне свои обновки, — голос Расона был полон тревоги и волнения. Его явно напрягало присутствие Эгана с нами в одном доме. Хотя тут скорее, даже на одном материке. — Иди, — повторил он уже более серьезным голосом, посмотрев мне в глаза. Он боролся с собой. Я видела, как он не хотел отпускать меня даже с Марной и Мураном, но он понимал, что защищать нас всех одновременно даже ему будет сложно.
— Будь осторожен, — прошептала я чуть дрожащим голосом, подняв руку Раса, мягко прикоснулась к его пальцам поцелуем и отпустила.
Он справится, он же дракон, еще и темный, с ним точно не сравниться, какому-то бледному колдуну.
По крайней мере, я очень хотела себя в этом убедить.
— Госпожа, — только и могла сказать Марна. Она подтянула к себе Мурана, и крепко обняла. — Ненавижу его, — процедила она сквозь стиснутые зубы, и голос ее действительно был полон ненавистной ярости. Будь она в силах, то точно бы убила Эгана собственными руками.
— Кто он такой? — спросила у них, когда мы оказались на втором этаже, подальше от Раса и Эгана. — Почему у Расона такое лицо, словно к нам враг народа пришел?
— Потому что это почти так и есть. Этот… — Марна явно хотела сказать что-то не очень приличное, но потом посмотрела на меня и подобрала более корректное слово, — тип много крови попил нашим драконам.
— Да кто он такой? — спросила снова, желая, чтобы мне, наконец-то дали полноценный, развернутый ответ.
— Отец, — ответила Марна и содрогнулась всем телом.
— Что? Чей?
Трилицый кто же был наследником этого жуткого типа? Кому «посчастливилось» быть сыном этого ужасного нечеловека?
— Он отец Луинара и Расона, — объяснил подробнее Муран и привалился спиной к стене, тяжело дыша.
А у меня, кажется, земля из-под ног ушла.
Этот ужасный мужчина… отец моего дракона?!
Сали была своего рода целительницей при Расоне. Муран в мой первый день даже рассказал, что в эту женщину по очереди были влюблены сначала Луинар, а потом и сам Рас, потому что ее красота настолько пленительна и восхитительна, что даже драконы не могут устоять.
Я сначала переживала по поводу того, что такая абсолютная красота живет бок о бок с моим драконом, но потом василиск обмолвился, как бы, между прочим, что Сали принадлежит роду цасев, а они любят
Вот только все равно некоторое волнение было. Причем действительно «было», потому что стоило мне увидеть эту самую красавицу, и поговорить с ней, как волнение меня отпустило.
— А вот и наша госпожа, — радостно улыбнулась Сали, и крепко меня обняла. Чмокнув в макушку, женщина или скорее девушка, на вид ей не больше тридцати, повертела меня, словно куклу, чтобы лучше рассмотреть. — Худенькая какая, совсем тростиночка, ох… как бы в первую брачную ночь этот шалопай тебя не раздавил, — она еще что-то говорила, а я просто смотрела на нее во все глаза и не могла понять, почему я к ней не ревную?
Она была по-настоящему ослепительна.
Шелк абсолютно желтых, как солнечный свет волос струился по ее покатым плечам, едва прикрытым полупрозрачным верхом обтягивающего, ярко-красного, как дорогое вина платья. Формы у Сали были на зависть любой — полная грудь, что едва виднелась бледными полушариями из тугого корсета, узкая, даже слишком, талия и длинные, стройные ноги.
Да уж, в нее может не то, чтобы мужчина, даже женщина влюбится! Я вот, если честно, почти влюбилась. Почти, чуть-чуть совсем.
Но стоило ей увидеть искалеченного василиска, как она тут же потеряла ко мне всякий интерес и завертелась вокруг парня.
Сали цокала и цыкала на нас, бегая вокруг Мурана и исправляя раны, которые нанес ему Эган. Когда василиск снял рубашку, то я застыла пораженной статуей страха и сочувствия. Его плечо было растерзано так, словно его рвали тупыми когтями, а стоило коже немного зажить, как начинали все заново. Практически все левое плечо парня было залито кровью — новой и уже запекшейся. Бледную плоть покрывало множество рубцов и даже шрамов, от которых внутри меня начала нарастать откровенная и чистая злость.
— Он может так просто прийти сюда и творить, что ему заблагорассудится? — спросила тихо и едва слышно, потому что плохо контролировала свой голос.
Я едва сдерживалась, чтобы не броситься прочь из комнаты и не спуститься вниз, чтобы прибить этого мужчину. И плевать, что он владеет магией и может меня расплющить, как надоедливую муху. Он пришел в мой дом и напал на моих домочадцев, на тех, кого я должна защищать!
— Он пришел впервые за последние десять лет, — сказал Муран и скривился, когда Сали задела слишком глубокую рану. — Аккуратнее, красавица.
— Не называй меня так. Бесит, — скривилась от раздражения Сали, и продолжила врачевать. Длинные, тонкие пальцы девушки искрились завораживающим, сине-серым сиянием, которое время от времени проникало в плечо Мурана, и тогда он блаженно закатывал глаза от наслаждения. — И что его привело к нам? Он бросил семью пятьдесят лет назад, — сказала Сали, и посмотрела на меня акварельно-синими, с янтарными всполохами магии глазами. — Я чувствую его магию на твоей ауре. Нужно будет почиститься, иначе Эган сможет влиять на тебя даже на расстоянии.