Жемчужинка
Шрифт:
А также, веря в твою мудрость и рассудительность, дарую право своим желанием возвысить жреца или жрицу, обосновав это передо мной. Или, наоборот, понизить в иерархии недостойного, а то и вовсе изгнать. Люди, увы, имеют свойство толковать слово бога в собственную пользу и в нужном им ключе. Я, конечно, богиня, но за всем не уследишь, - она немного грустно улыбнулась, - Так же ты имеешь право выдавать квесты, придумывая задания и испытания, дабы отсеять зёрна от плевел. Грести всех подряд в жрецы и жрицы богини Жизни я не собираюсь. Как ты говорил, лучше меньше, Жемчужинка, да лучше! Вот так и будет.
– Спасибо, конечно, доча, за такое
– Ну, квесты раздавать я тоже буду, - ухмыльнулась она, - а вообще, работенка не обязательная к ежедневному исполнению. Так, по ходу жизни, если где-то, как-то, что-то… захочется и не в напряг. Тем более, у тебя это отлично получается, - хитро улыбнулась она.
– Уф! Уже хорошо! А то кресло-качалка с удочкой на берегу речки тихоструйной, как-то начало отдаляться.
– Отец!
– дочь приникла ко мне и чмокнула в щеку, - Ну кто ж тебе это запретит?!
Жемчужинка оглянулась и, махнув рукой, подозвала Блинчика.
– Пора…
– Верховная богиня Дана, - поднимая голову, глубоким баритоном вдруг заговорил Старый, - позволь сказать слово к Господину Мо.
– Конечно Старый, - удивлённо приподняла бровь дочь, - И на будущее, дозволяю девятому народу, вам и вашим потомкам, обращаться ко мне просто - Дана. А некоторым, - она подмигнула, - например, моему учителю или друзьям, по-прежнему Жемчужинка.
– Благодарю, Жемчужинка за оказанную честь, - Старый посмотрел мне в лицо прямым взглядом. Необычно было видеть глаза Старого, что не бегали во все стороны одновременно, а смотрели прямо на тебя.
– Господин Мо, - обратился он ко мне, - Мы, бывший девятый народ, волей божественной Даны удостоенные чести стать её народом, никогда не забудем, что именно ты сделал для нас. Она - наша богиня. И её слово - закон. Но слово её отца, и, по сути, отца народа, в который мы превратились благодаря и твоим стараниям, всегда будет вторым. Призови - и мы откликнемся, попроси - и мы не откажем. Поможем, чем только сможем, и даже собственных жизней не пожалеем. Ни мы, ни наши потомки. Таково наше слово!
– Таково наше слово, - синхронно подтвердили Квак и Квака и поклонились.
– Это честь для меня… - на полном серьёзе поклонился я в ответ.
– Я услышала!
– подняв палец вверх, многозначительно изрекла Ева.
– Как-то немного пафосно получилось, - слегка сконфужено обратился я к Еве, когда пятнышко Блинчика очень быстро растаяло на морской глади, - Целый народ поклялся мне, по сути, быть обязанным до скончания веков. Заслужил ли я такое, э? Как ты думаешь, госпожа моя?
– Пф-ф… Старого никто за язык не тянул. Тем более, что ты именно заслужил. Но оставим это. Поговорим лучше о нас.
– О нас, - я нешуточно удивился, - О! О нас!
– дошло до меня, - Я очень хочу поговорить о нас.
– У меня сегодня, - подвела скромно глазки Ева, - свободный вечер. А может и ночь… - и уставилась на меня выжидающе.
А я? А я тяжко вздохнул. Очень тяжко… Но, так нужно, так будет правильно.
– Любимая, - я взял ладошки Евы и прижал их к своим губам, целуя поочерёдно, - Свет очей моих… Однажды некий дерзкий старик рискнул заигрывать с самой богиней! С могущественной Системой. С прекраснейшей из прекраснейших женщин! И не только не получил отлуп, а даже наоборот, уловил некую заинтересованность. Не буду рассказывать о том, как долго и интересно развивались дальнейшие
А пообещал я тебе, моя госпожа, тропический островок, маленькую уютную бухточку. И чтоб таинственно и красиво мерцали в глубине разноцветными огоньками рыбы, раковины и кораллы. А ещё полосочка с белым-белым песочком, столик ажурный, кресла удобные. И на столике вино, а может, что покрепче, свежие фрукты, немного мяса, чуть-чуть морепродуктов. Лампа-абажур какая-нибудь, удивительного дизайна…
– И две луны в ночном небе полном звёзд, - улыбнулась Ева.
– Да, именно так, - не стал я уточнять, что две луны- это её пожелание, - И представь себе, повелительница сердца моего, сколько раз у меня под рукой, если так можно выразиться, всё это было. Всё, что я тебе обещал, сам нашел, сам сделал, сам приготовил. Это вот всё, и ещё многое сверху. Но каждый раз ты была занята. Постой!
– остановил я Еву, хотевшую что-то сказать, - Ни упрёков, ни сожаления, ни, тем более, претензий. Может я и не великий умник, но достаточно мудр, чтобы понимать кое-что в этой жизни. Женщины, даже если они богини, всё одно выбирают момент сделать определённый шаг тогда, когда считают нужным.
Я рад и счастлив, что ты сочла момент подходящим, но, видишь ли, божественная Ева, как настоящий мужик, уж позволь считать себя таковым, я должен отвечать за свои слова, исполнять свои обещания. Тем более, в таком важном вопросе, как у нас.
Оттого, хочу взять с тебя обещание перенести вот эти, совершенно свободные вечер и ночь, на тот момент, когда я буду снова готов. Когда сам, своими руками подготовлю обещанную "поляну". И когда я позову тебя на свидание, то ты, свет очей моих, отложишь всё, все свои невероятно срочные божественные дела, заботы, планы и снизойдёшь до меня в сиянии, красоте и славе. Я позову и придёшь… Не волнуйся, я не заставлю тебя ждать слишком долго.
Некоторое время она смотрела мне в глаза с легкой и милой улыбкой, в её глазах отчетливо улавливалось уважение, а потом…
– Клянусь тебе, господин мой.
*****
В жаркий тропический полдень на небольшом островке, одном и множества в Великом Архипелаге, густой "водопад" цветущих лиан, прикрывающих стенку каменного выступа, раздвинулся. Оказалось, они прикрывали скрытый вход в узкую щель, ведущую внутрь, и оттуда шагнул человек.
Был он не стар и не молод, не низок не высок, не красавец, но и отнюдь не урод. А был он, как бы сказал Карлсон, живущий на крыше, мужчина в полном расцвете сил! Если только вместо упитанности мужчина был без грамма лишнего жира и перевит "полезными" мышцами.
Кроме простых серых штанов из довольно плотной ткани на мужчине ничего не было. Но судя по лицу, это его нисколько не расстраивало. Пройдя с десяток метров по белому песочку пляжа, он дошел до ленивого прибоя, вздохнул полной грудью, широко раскинул руки и улыбнулся.
– Ну здравствуй, остров Возрождения!
И тут вдруг из тропического леса вылетели две огромные пчелы, впрочем, скорее они больше всего были похожи на ос. Действительно - огромные! Не менее, чем с пол ноги мужчины. Длинное брюшко, расписанное в чёрно-желтой гамме, мощная грудь, не менее мощная голова с большими фасеточными глазами. Жвалы - хищно загнутые, с острыми зубцами - внушали! Лапы, собранные под брюхом, оканчивались тремя пальцами-когтями.