Жемчужная веста
Шрифт:
Ко всему прочему в непосредственных играх чада словно проигрывали предначертанные им при рождении роли, проявляли свой уникальный нрав и готовились исполнять все эти навыки и во взрослой жизни, когда вступят в совершеннолетие. По благословлению волхва тот, кто был быстр и смел, становился воином, кто тих и ладен – родителем многих чад, кто смышлен и умен – мастером по ремеслу, кто мудр и имел способность убеждать – волхвом или ведьмой, кто любил играть с землей и травой – землепашцем.
Именно в играх до отроческого возраста дети проявляли свое я, свой нрав. А после обряда имянаречения получали от волхва имя, наиболее соответствующее их
Почти всегда волхвы верно определяли будущее и предрасположенность чад, ибо уже с четырех лет следили и научали каждого ребенка из того или иного рода. В итоге своей жизни, а то и раньше, человек становился истинным творцом своего дела. Мастером в том или ином ремесле или навыке. Кто искусным резчиком по дереву, кто кузнецом, кто воином-ордынцем, кто знатной вышивальщицей, кто мудрой ведающей матерью с десятками чад.
До двенадцати лет, до имянеречения, отец семейства давал своему чаду лишь простое благозвучное имя. Часто схожее названием с животным или растительным миром, и малыша охранял своей энергетикой его род, словно оберегом. Ибо никто при рождении не мог знать, какой нрав и чаяния будет иметь чадо. Часто девочки и мальчики играли в одни и те же игры и усваивали одни и те же навыки, оттого и называли всех чадами, без разделения по половому признаку.
На вечерней зорьке мудрый Богумил проводил свое обучение и беседы с чадами поселян. Семь дней в неделю, кроме осьмицы, был выделен им для передачи знаний чадам разных лет. Вчера это были пяти и шестилетние, сегодня он обучал семи и восьмилетних, завтра к нему собирались чада десяти и одиннадцати лет. Учения всегда проводились вечерами, когда дети были свободы от своих повседневных обязанностей и помощи родителям и готовы внимать словам старца.
Богумил учил детей пониманию звездных законов движения и развития вселенной, арифметике и геометрии, письму буквицей и глаголицей на берестяных свитках, природным законам и древним сказаниям предков.
Сегодня Богумил рассказывал чадам о древней войне, которая произошла шесть тысячелетий назад. Та война между воинами Великого Дракона и воинами славяно-ариями была кровопролитна, долга и тяжела. После трудной великой победы роды белой расы – славяне – установили на своих землях новый календарь. Он вел отсчет от того знаменательного события – сотворения мира после войны. Оттого теперь шло 6465 лето от Сотворения Мира в Звездном Храме, а именно 6463 лето С.М.З.Х.
Эти древние знания были очень сложны, но очень важны для детей. Оттого, чтобы не перенапрягать их, мудрый Богумил велел им сыграть в «бегунки». Первым в игре становился тот, кто после команды волхва быстрее всех добегал до означенного холма, на котором рос раскидистый дуб, и дотрагивался до его ствола. Сегодня самым быстрым «бегунком» оказалась его дочь Лада.
Взявшись за руки, Лада и Белочка добежали до первого невысокого частокола, который опоясывал самый крайний двор. Желая срезать путь, они махнули напрямик через огороды
Лада врезалась плечом прямо в него, и парень невольно выронил из рук только что наколотые дрова.
– Ох, пресветлая Макошь! – воскликнула испуганно Лада.
– Чего летите, словно синицы угорелые? – выпалил недовольно парень.
В светлой косоворотке с вышитыми по горловине и рукавам солярными символами и в простых портках, босой, он был широкоплеч и крепок.
– Прости нас великодушно, Ярослав, – тут же сказала Белочка и подала ему полено с земли.
Быстро наклоняясь, парень начал проворно поднимать дрова с земли. Ему было уже двенадцать лет, в это лето он поучил от волхва свое имя, Ярослав, и будущее предназначение – стать ордынцем, коим был и его храбрый отец Бартмир по прозвищу Бобр.
– Зенками своими никуда не смотрите! – пробубнил он.
Он был третьим по старшинству сыном Братмира из тринадцати детей Бобра и братом Огнеслава, Зибули и Волка, знакомцев девочек. Теперь, наколов по велению матушки дрова, он нес их в баньку, расположенную у реки.
Ярослав имел замкнутый неуживчивый нрав и среди своих сверстников слыл самым сильным и ловким парнем. Теперь обучался ратному искусству у своего отца, легендарного витязя Братмира Растиславовича Бобра, который прославился своей доблестью в многочисленных битвах в дружине черниговского князя Мстислава Олеговича.
Бобры были большим семейством и очень дружелюбны, потому Белочка считала их своими друзьями.
– Матушке своей поклон передай и пожелай здравия, – добавила Белка, улыбнувшись.
– Передам, – коротко ответил Ярослав, крепко сжимая в руках поленья. Он перевел взор на другую девочку, светло-русую с живыми сребристыми глазами и, нахмурившись, спросил: – А твоя подружка виниться не станет? Ведь она ж налетела на меня, не ты.
– Виниться перед тобой я не буду , Ярослав Бобр, – фыркнула Лада. – Потому как я с тобой не разговариваю.
– Отчего же так? – удивился он, уже собрав все дрова и выпрямившись.
– Ты мой венок на Купалу обсмеял. А еще сказал, что я через костер прыгать не умею!
– Дак так и есть, – кивнул Ярослав твердо. – Так прыгнула, что аж сарафан подпалила. Хорошо хоть, Никита Олень умеючи потушил твой подол, а то бы сгорела, неумеха.
На это заявление Лада поджала губки, обидевшись. То и дело между Ярославом и Ладой происходили перепалки. Этот неугомонный парень, который казался спокойным и смурным, постоянно замечал все ее промахи и указывал на них. Ладушку это неимоверно сердило, и она все время огрызалась и вступала в перепалки с третьим сыном Братмира.
– А тебе-то что за дело до моего подола?! – вспыхнула она в ответ.
– Нет мне дела, – пожал он плечами и, как-то хмуро усмехнувшись, добавил: – Ладно, идите восвояси, у меня еще дел куча…
Он быстро обошел девочек, устремившись к баньке. А Лада и Белочка побежали дальше, обсуждая, что сначала стряпать, пирог или ушицу.
Глава II. Егоза
Спустя неделю на широкой поляне у края леса, где вековые дубы шумели своими раскидистыми зелеными кронами, девять пострелят сидели на полешках и пытались внимать мудрым советам волхва Богумила. Лада и Белочка были тут же и внимательно слушали.