Жемчужный король
Шрифт:
— Ты когда-нибудь целовался под дождем? — спросила Марина.
— Только что был мой первый поцелуй.
— Вот видишь, как хорошо, что мы вышли из машины.
Все-таки Марина согласилась залезть обратно, и Роман со спокойной душой занял свое место. Они не просто промокли, они промокли насквозь. Роман смотрел на Марину, у которой текла вода с волос и одежды, создавая лужицу на полу, и ему было плевать, что у самого рубашка стала полупрозрачной и в ботинках хлюпала вода. Видя, как побелело от холода ее лицо, он сам примерзал к сидению.
— Давай скорее поедем в номер, я ужасно боюсь, что ты простудишься, — сказал
Ехал Роман быстрее, чем было можно, и чуть не оторвал руку Марине, затягивая ее с нечеловеческой скоростью в комнату. Теперь она переоделась в теплую вязаную кофту и длинные брюки, убедившись в этом, Роман переоделся сам. Он сходил вниз в бар и взял бутылку солодового виски и имбирного вина. Если смешать эти напитки в пропорции один к одному, получался замечательный согревающий напиток, который сейчас им был необходим. Чай в таких ситуациях не помогает. Они уселись на диване, Марину Роман заставил закутаться еще и в плед.
— Как ты, согрелась? — Роман закутал ей ноги еще получше.
— Вроде да. Мне нравится то, что мы сейчас пьем. Согревает все в груди.
— Надеюсь, ты не заболеешь. Столько стоять под дождем в такую погоду!
— Я сама не хотела бы болеть. Когда мне было четырнадцать, я умудрилась подхватить воспаление легких, в школу не ходила полгода. Хорошо, что еще в больницу не положили, мне повезло, что моя мама медсестра, она на дому мне делала все уколы. Это было просто ужасно.
— Твоя мама медсестра? Ты ничего не рассказывала о своей семье.
Марина мгновенно изменилась в лице, вся ее непринужденность исчезла. Ее ресницы задвигались слишком часто и рассеяно, губы моментально сжались, это было похоже на защитную реакцию. Роман сразу вспомнил, когда видел ее такой отрешенной. Когда они в первый раз встретились, и он сказал что-то про родителей.
— Да, я ничего не говорила об этом. Просто… Это не самая приятная тема для меня.
— Можешь не говорить, если не хочешь, все в порядке, — Роман дотронулся ее руки, в которой замер пустой стакан.
— Я хочу рассказать. Я ни с кем не говорила об этом, но я расскажу тебе. Только нальешь мне еще?
— Сейчас, секунду.
У Романа даже от неожиданности затряслись руки, и он чуть не разлил виски на стол. Он знал, что Марина многое не говорила ему, и ее готовность поделиться с ним сокровенным не только взбудоражила его, а еще и приятно удивила. Он протянул Марине полный стакан.
— Спасибо, — сказала она.
— Что ж, приступим. Я родилась в крохотном городке, название которого тебе ни о чем не скажет. Родилась я в семье медсестры и связиста. У меня нет ни братьев, ни сестер, так что я — единственный ребенок в семье, на которого возлагали большие надежды, — Марина сделала пару глотков. — Вообще мои родители люди простые, а еще бескомпромиссные и деспотичные. С такими людьми жить сложно, потому что у них только одна правда, а все остальное не заслуживает внимания. С детства я увлекалась рисованием, это было то, что приносило мне радость в жизни. Мои родители решили, что это несерьезно и даже в кружки мне ходить не нужно. Зачем тратить на это деньги? Если есть талант, научится, если нет, так какой смысл? Но я научилась и больше всего на свете хотела рисовать. Вообще я хотела стать мультипликатором, сейчас мне это кажется немного дурацкой идеей, в любом случае я поступила бы академию искусств. Меня никто не слушал,
Я не особо хорошо сдала экзамены, потому что это не были предметы, в которых я разбиралась. Поступила на платное. Вообще у моих родителей мизерные зарплаты, и я знала, чего им стоит платить за мое обучение. Я чувствовала себя отвратительно, понимая, что они отдают последнее, чтобы я училась. Чем дольше я там находилась, тем лучше понимала, насколько это не мое, я не могла быть юристом, мне было неинтересно, я плохо сдавала экзамены, как бы не старалась. На втором курсе я окончательно осознала, что нахожусь не там, где должна быть, и что даже если закончу этот универ, то никогда не буду работать юристом. Мне стало жалко родителей, которые платили столько денег за диплом, которым я не воспользуюсь, и я забрала документы.
Марина ненадолго замолчала, но Роман не перебивал и ждал.
— Когда родители узнали, они были в шоке. Они сказали, что я неблагодарная тварь, что не ценю того, что они делают ради меня и что если я стала такая самостоятельная, то могу делать, что хочу, но чтобы не появлялась на пороге дома. Я ушла и не приходила туда больше. Поехала в Питер, потом в Москву и как-то не умерла от голода до сих пор.
Роман посмотрел на нее, Марина уже не выглядела потерянной, на ее лице лишь просвечивалась печаль. Она наконец-то поделилась тем, что грызло ее изнутри, и Роман ценил то, что она открылась именно ему.
— Вот уже три года я с ними не разговаривала.
— Они наговорили все это, потому что злились. Я уверен, твои родители жалеют об этом. Они любят тебя.
— Я не могу, — прошептала Марина. Роман приобнял ее так, что она оказалась у него на груди.
— Так не может продолжаться вечно, тебе нужно поехать к ним. Марина, тебе же самой станет от этого легче.
— Нет, я пока не могу.
— Ты можешь, хочешь я поду с тобой? Наверняка твои родители хотят тебя увидеть и скучают, — говорил Роман.
— Нет, Рома, не нужно. Я пока не готова, я поеду к ним, но не сейчас. Я поеду одна, только не сейчас.
Марина, словно пыталась избавиться от мыслей и качала головой. От тревоги, из ее руки чуть не выпал стакан, Роман успел его схватить.
— Тише, хорошо. Ты поедешь потом, и все будет хорошо.
Роман целовал ее руку, которая начала дрожать, и Марина вроде успокоилась. Вот что скрывалось в дальней двери ее сознания, вот что она прятала ото всех. Это худшие воспоминания про родителей, самые ужасные страхи о том, что они никогда не помирятся, что они будут злиться на нее всю жизнь. Марина, такая уязвимая, сейчас сидела, прижавшись к нему и делилась самым сокровенным, и Роману хотелось защитить ее от всего: от ее прошлого, от плохих мыслей.
Они довольно долго сидели близко и просто молчали. Роман не хотел отвлекать Марину от ее мыслей, ей нужно было самой разобраться во всем, а он мог только быть рядом и верить в нее.
— Налить тебе еще выпить? — спросил Роман и поцеловал Марину в висок.
— Нет, спасибо. Может потом.
— Хорошо.
Марина немного отдалилась от него, так, чтобы они видели друг друга. Она улыбнулась, не своей фирменной улыбкой на пол-лица, а иначе, пока довольно скромно.
— Рома, я хочу тебя спросить.