Жемчужный король
Шрифт:
Когда Роман высоко оценил ее рисунок, они уселись пить чай с пирожными, Марина измазала все губы, и Роман собирал крем пальцами с ее губ и съедал его. Она уселась с чашкой чая совсем рядом и смеялась, потому что ей казалось забавным то, что Роман так пристально следил вымажется ли ее рот после нового куска. Из гостиной они перебрались в спальню и просто валялись в кровати, сначала обнимаясь, а потом лежа на противоположных боках, вглядывались в глаза друг друга. Марина стала необычно серьезной и через некоторое время сказала:
— Что у тебя случилось?
—
— Я же не слепая и прекрасно вижу, что ты сегодня странно напряжен. Рома, ты или расскажи, как есть, или вообще ничего не говори. Только не ври, ладно?
— Милая, понимаешь… Вчера я сделал вещь, о которой очень жалею. Я могу тебе рассказать, хоть и отдал бы многое, чтобы забыть это навсегда.
Роман хотел покаяться, пусть это и было бы сложно. Только он замялся, когда посмотрел в глаза Марины. Нет, ее взгляд не говорил: «я догадалась», нет, в ее глазах было совсем другое. От этого: «я знаю» он вздрогнул.
— Тогда не рассказывай, я не хочу знать о том, что тебе неприятно вспоминать, — с легкой улыбкой на губах сказала Марина. — О таком лучше вообще забыть.
— Если бы это было так просто…
— Сам подумай, какая разница, что было вчера? Это уже не изменить, значит и думать об этом бессмысленно. Вчера осталось в прошлом, а значение имеет только сегодня, только сейчас. Главное, что сейчас мы здесь, вместе, а все остальное… Все остальное просто глупости.
Она знала, что прошлой ночью он был с другой женщиной, знала это, и сама успокаивала его. Роман не видел в ее глазах никакого презрения или обиды, Марина действительно верила в то, что говорила. Сложно было представить, что за ее нежным юным личиком скрывалась такая внутренняя сила, такая ослепительная решительность. В тот момент Роман понял, что смотрел в глаза лучшей девушке на свете, она была совершенной, и только абсолютный дурак мог променять свет этих глаз на бездушные сапфиры.
Они не возвращались к этой теме, вообще ни о чем не говорили, и тишина хорошо вписывалась в эту ночь. Роман иногда гладил ее темные волосы, которые расползались сразу по двум подушкам или дотрагивался ее плеча кончиками пальцев. Он даже подумал, что Марина заснула, но она повернулась к нему и посмотрела прямо в его лицо вполне ясными глазами. Роману было спокойно с ней, действительно все, что было вчера резко обесценилось. И вот опять приторное чувство любви смешивалось с терпким страхом, страхом, что не получится лежать так вечно.
— Марина, — Роман провел тыльной стороной ладони по ее шеи, — я понимаю, что старше тебя больше, чем на десять лет, а это немало. Когда мне было двадцать два, я и сам не думал ни о чем серьезном, ни о какой женитьбе и четких планах на будущее. Но мне тридцать пять, и в этом возрасте начинаешь задумываться о важных вещах. Я уже начинаю ощущать, что время не бесконечная материя, поэтому я хочу настоящую семью, детей и хоть какую-то уверенность в будущем. От отношений без обязательств я не чувствую той легкости и свободы, которая должна быть, я чувствую только страх. Мне мало
Роман приподнялся на локте и следил за выражением лица Марины. Она не прятала глаз, смотрела прямо на него, и в этих глазах было много чего. В них менялись чувства и так быстро, что Роман не мог поймать ни одного.
— Я знаю, что ты не готова, поэтому я готов ждать, я готов долго ждать, когда ты захочешь того же. Я не буду надоедать тебе с уговорами стать моей женой, мы могли бы хотя бы просто быть вместе, нормально, без встреч по вечерам в гостинице. Я хочу каждое утро просыпаться с тобой, хочу возвращаться в дом, где ты ждешь меня, хочу, чтобы мы могли быть вместе абсолютно везде и ничего не мешало этому. Я люблю тебя и больше всего на свете хочу проводить с тобой каждую секунду своей жизни.
Роман говорил все, что разрывало ему душу на части и ждал, покорно ждал приговора. В глазах Марины вместо обычной жизнерадостности появлялась странная болезненность, и она все росла, искривляя ее губы и брови.
— Рома…
— Не надо, — он покачал головой, пытаясь избавиться от слов, которые так и не были ей произнесены.
Марина обняла его и поцеловала куда-то между щекой и шеей. Роман тоже обнял ее, а сам думал о том, какова вероятность, что так она обнимает его в последний раз.
Глава 16
Удивительно, но следующей ночью, когда они почти так же лежали в постели и Роман оставил все попытки рисовать перед Мариной их прекрасное будущее, произошло совершенно неожиданное. Марина, когда он почти заснул, прошептала:
— Покажешь мне ее?
— Что? — переспросил Роман.
— Твою жизнь. Роскошную жизнь, где люди не считают деньги.
Роману некоторое время казалось, что он все-таки заснул и ему снился чудесный сон. Но Марина с ожиданием смотрела на него. Неужели она попросила его о том, что он пытался сделать так долго? Она захотела пожить в его мире? Там, где ей так не нравилось, там, куда она и заходить не хотела?
— Конечно, — сказал Роман, — завтра же.
Он обнял ее и не верил своему счастью. Когда он почти смирился с тем, что Марина однажды уйдет из его жизни, судьба подкинула ему шанс все изменить. Марина сама захотела попробовать жить иначе, и Роман должен был сделать все, чтобы ей понравилось.
Марина, как обычно, долго валялась в постели и было сложно понять спит она или притворяется. Роман решил все же разбудить ее поцелуями в шею и мгновенно на ее лице появилась улыбка.
— Доброе утро, — сказал Роман.
Марина сначала открыла глаза, потом потянулась и только после всего этого ответила. Роман исчез на несколько мгновений и появился с серебристым подносом в руках. На нем дымился горячий кофе, а на фарфоровом блюдце развалился круассан.
— Вот и завтрак в постель, тебе нужно поесть, сегодня у нас насыщенный день.
Роман осторожно поставил поднос перед Мариной, которая не переставала улыбаться и прятать пряди волос за уши. Роман присел на край кровати и не без удовольствия наблюдал за тем, как Марина принялась за еду.