Жемчужный король
Шрифт:
Роман дотронулся ее пальцев, они были лишь слегка прохладными.
— Нет, я сейчас выпью еще стаканчик, и мне станет совсем тепло.
Так и сделав, Марина опустила голову на плечо Романа. Роман даже дышал поспокойнее, чтобы плечо не дернулось, и она не убрала голову. Дурманящий запах ее волос пьянил получше рома. В тот момент все было идеально — от этого подлая горечь отравляла весь рот.
— Мне так долго было плохо, а теперь, — вздохнул Роман, — все так, как и должно быть. Я наконец счастлив. Это удивительно, что мы встретились снова, что сидим здесь, как
— Но ведь этот миг прекрасен, а то, что будет дальше… Это будет не скоро, зачем думать о том, что все кончится?
— Потому что жизнь не один миг. Она складывается из многого: из хорошего и плохого из того, что было, и из того, что будет.
— Я так не думаю, — тихо сказала Марина. — Жить можно как раз только одним моментом. Мы живем здесь и сейчас, а завтра… Я не хочу знать, что будет завтра. Я не хочу жить тем, что было вчера.
Оба молчали, и ночная тишина идеально подходила в те минуты. Даже идеальный момент не длится вечно: всю гармонию испортили машины, которые помчались в разные стороны.
— Мы не смогли бы быть вместе, — сказала Марина и лишь удобнее устроила голову на плече Романа. — Я не смогла бы жить так. Это все не для меня: готовить каждый день блюда, чтобы удивить семью, растить детей и выгуливать собаку. Мне не подходит семья и брак, я бы устала от этого слишком близко. Да и тебе бы не подошла такая жена, как я, которая сама не знает, чего хочет от этой жизни, которая все еще считает идеалом свободу.
Роман не хотел ничего говорить в тот момент, он только обнял Марину.
— Мы встретились, чтобы расстаться, — немного погодя сказала она.
— Звучит печально.
— Иначе не получилось бы. Все выходит так, как и должно быть.
— Жизнь оказалась сложной штукой, не все получается так, как бы тебе хотелось, даже если и причины спорные, — сказал Роман.
— Да, жить сейчас куда сложнее, чем в детстве. Тогда все было понятно и легко.
— Да. Несмотря на это, я бы не хотел сейчас вернуться в детство, тогда бы нельзя было напиться кубинским ромом.
Стакан за стаканом, и бутылка опустела. Они оба пялились на звезды и тяжело вздыхали. Роман знал, что все его аргументы на счет того, что Марина не права, будут выглядеть жалко. Он молчал. Марина же молчала ему в ответ, так они и сидели, пока она не откинулась на лавочку и не посмотрела на него заблестевшими пьяненькими глазками.
— Ром, я так пьяна… Мне кажется, что я даже ровно пройти не смогу. Со мной наверно очень скучно пить, я так быстро напиваюсь… Сочувствую тебе.
— Ты — лучший собутыльник, который у меня когда-либо был.
Роман с нежностью смотрел в ее глаза. Марина улыбнулась, но запоздав на пару секунд. Вообще она еще хорошо держалась, это был крепкий ром, а Марина выпила ровно половину.
— Может вернемся в гостиницу? Ты наверно хочешь поспать, — спросил Роман.
— Не-а, я вообще не буду сегодня спать. Сон — это бесполезная трата времени. Я иногда не сплю. Давай сегодня не спать, здесь хорошо сидится, правда же? Смотри, какие звезды,
Прошло полчаса, и Марина завалилась на его плечо, она выглядела сонной и усталой. Роман вызвал такси и, нашептывая Марине: «Вставай, моя любимая собутыльница», все-таки запихнул ее внутрь машины. Стоило им зайти в номер, как она сразу же завалилась спать. Роман снял с нее ботинки и укрыл покрывалом, а потом спустился вниз и в маленьком баре выпил паршивого виски. Когда он поднялся в номер, Марина изменила месторасположение и прекрасно себя чувствовала, лежа в диагональ. Роман постоял у окна, но захотел спать и прилег на диван.
Вроде бы она снова была рядом, вроде бы они проводили много времени вместе и все стало, как раньше, только это было не так. Роман не мог просто обнимать ее, целовать по утрам или закладывать волосы за уши и не думать о том, что у них с каждой секундой все меньше времени, что его гибель уже совсем близко. Как бы он не старался, не получалось забыться и быть счастливым. У Марины все было иначе: она смеялась так, как раньше, и целовала его в шею так же сумасшедше. Она умела жить моментом, чего нельзя сказать о Романе. Мысли о призрачном будущем без Марины забирали его настоящее, где и находилось все счастье.
Они вместе завтракали, ходили по городу или ужинали в ресторанах, и все казалось правильным. Однажды Марина сидела у открытого окна и красила ногти в красный цвет. Она закрыла баночку большим и указательным пальцем так, чтобы не стереть свежий слой краски. Марина подносила пальцы ко рту и легонько дула на ногти. Возможно, это был не лучший момент, но Рома спросил:
— Милая, ты так и не съездила к родителям?
— Нет, — она не сильно изменилась в лице, только стала немного серьезней. — Понимаешь, я никогда не ставила цель чего-то добиться и приехать к ним, чтобы сказать: ага, видели, я на это заработала сама, а вы в меня не верили. Это так не работает. Просто, я пока не могу.
Роман еще раз попробовал предложить отвезти ее туда. Роман был готов потратить один из немногих дней, которые у него остались, на то, чтобы помочь Марине справиться с ее прошлым. Ее спокойствие было куда важнее, чем его наслаждение. Если бы он смог помочь Марине наладить отношения с родителями, которых она так любила, что эта любовь причиняла ей боль, он стал бы намного счастливее. Марина не согласилась, она как-то отшутилась и больше они об этом не говорили.
Роману казалось, что он хорошо знал Марину, но только в предпоследний вечер, который у него остался, услышал, как она поет. Они смотрели фильм и то не сначала, какой-то старый фильм, лишенный пошлых шуток, главная героиня начала петь песенку высоким оперным голоском. Неожиданно Марина спела ее вместе с героиней, и у нее вышло куда лучше. Роману хотелось бы узнать ее еще лучше. Больше всего на свете он мечтал о том, чтобы просыпаться в постели с ней, чтобы слушать ее болтовню хоть круглосуточно, чтобы она вот так пела каждый раз, когда принимала душ и напиваться с ней просто так, если этого захочется.