Жемчужный орден

Иванович Юрий

– Ты что, съел их?

– Если бы.

– Сколько их было?

– Пять.

– О-о-о!.. – Барон Тулич схватился за голову. – Действительно, не меньше миллиона… Как же тебя угораздило?

Кремон пожал плечами:

– До конца расследования королева запретила распространяться о любых деталях происшествия. Но сумму назвала и посоветовала начать собирать деньги сразу. Вот потому вы верно обратили внимание на мое угнетенное состояние. Надежды никакой. У меня, правда, должны быть кое-какие солидные накопления от производства кремонита…

Говорят, завод в Агване работает круглосуточно?

Бабу улыбнулся до ушей:

– Жаль, что мы не смогли туда завернуть. Там еще до моего отъезда к Топям такой тарарам поднялся, просто жуть! Дед Берки треть своего времени на заводе проводит, не успевают стены для новых цехов пристраивать.

– Это радует. – Скорбный кивок Невменяемого контрастировал с его словами. – И если мне не изменяет память, по дороге сюда я подписывал какие-то бумаги, в которых, кажется, стояла цифра пять, посыльный от Избавляющего мне специально привез… И таких бумажек было десять. То есть пятьдесят тысяч Стасов я перевел в онтарианский международный «Пятикратный» банк и могу получить их хоть завтра.

– Ого! – Мирта игриво поправила свои волосы. – Даты богатый женишок!

– Был, – сурово напомнил ей Кремон и продолжил перечислять свои возможные капиталы: – Примерно столько же оставил мне в наследство мой последний наставник, господин Огюст Невменяемый, и чуть больше я могу выручить, продав ненужную мне недвижимость в пригородах Плады. Есть также средства, подаренные мне Рихардом Огромным после событий на улице Шалуний. И что-то обещали за мои приключения в Гиблых Топях. Итого: на покупку одного плода насобираю. А вот дальше…

– Его величество Рихард Огромный тебе наверняка поможет, – начал рассуждать барон Тулич, но Такос не дал ему договорить:

– К тому же и у меня есть кое-какие накопления. Распоряжайся смело!

– Нет-нет! Не хватало, чтобы из-за моей глупости страдали мои друзья, – попытался возражать молодой колдун, но сразу замолк после дружного негодующего восклицания Мирты и Алехандро:

– Как тебе не стыдно!

Баронет, как старший в семье, продолжил:

– Что за отнекивания? Ты спас нам жизнь, а мы будем цепляться за свои сундучки? Обижаешь!

– Еще как обижаешь! – осуждающе поддакнул Такос. – Если бы не ты, не было бы и Однорукого. Соображаешь?

– Соображаю, – не сдавался Кремон, – что и всех накоплений моих друзей вряд ли хватит на второй плод. Продавать что-либо из Каменной Радуги или домашней библиотеки я не имею морального права. Так что надежда лишь на заем его королевского величества…

– Или, – продолжил за него барон Тулич, – на отсрочку платежей до лучших времен. Не поверю, что Дарина Вторая такой тиран.

При этих словах молодой колдун вздохнул так грустно и тяжело, что остальные сразу поверили: королева еще тот деспот, – и тоже приуныли. Лишь Мирта Шиловски со свойственным ей оптимизмом предложила:

– Ну и чего будем горевать? Давайте выспимся,

а с утра прогуляемся в центральное отделение «Пятикратного» банка в Салии. Потрясем наши счета, дадим сообщение Хлеби Избавляющему, Давиду Сонному и господину Огюсту. Они обязательно что-то придумают. Потом мы с Алехандро еще своего папеньку на доброе дело мобилизуем. Атам и наш король свою щедрость покажет. Глядишь – а все самое страшное позади! Кремон, дорогой, не вешай носа!

Молодой колдун выдавил бодрую улыбку, прекрасно осознавая, что его подруга баронетта права: самое страшное позади. И Сторож, и истерика королевы. Теперь осталось просто успеть отдать долги до конца такой долгой жизни Эль-Митолана.

Но если уж огорчать своих помощников, друзей и телохранителей, то лучше это делать сразу. Поэтому уже в самых дверях Невменяемый, словно вспомнив невзначай, обернулся и выпалил скороговоркой:

– Кстати, с сегодняшнего дня ее высочество наследная принцесса Элиза зачислена мною в состав нашего отряда. Пока на место младшего проводника.

И тут же поспешно вышел. Однако воцарившееся за его спиной молчание ясно давало понять, с каким энтузиазмом было встречено это объявление. Теперь беспокойный сон был обеспечен всем.

Ранним утром Невменяемого разбудил посыльный, воспользовавшись для этого малым магическим контуром. Он передал небольшую записочку и тут же с ветерком испарился из спальни. На листочке бумаги с симпатичными вензелями стояло всего пять слов: «Мамуля боится, что улиточка оживет».

От кого записка, молодой колдун догадался сразу. С определением личности «мамули» тоже проблем не возникло, как и с отождествлением Невидимого Сторожа с «улиточкой». Заставила задуматься сама суть опасения, что дало Кремону пищу для усиленных размышлений.

Выходило, что вода в нижнем Источнике действительно целебная. И не обязательно для этого членам королевской семьи добавлять туда капельку своей божественной крови. Даже смешиваясь с огромным количеством озерной воды, уникальная жидкость могла подлечивать и оживлять. Недаром там постоянно собираются сонмища рыб, которых тянет к выемке на дне обыкновенным инстинктом, для излечения и «ремонта» своих тушек.

Следовательно, монстр, родившийся в доисторические времена, имел некоторые шансы сохранить искру жизни. Эта «улиточка» недаром обладала уникальной живучестью и устойчивостью ко всем внешним воздействиям. Вот только деревья…

Невменяемый вспомнил колючие и шершавые, окаменевшие стволы и шипы и непроизвольно содрогнулся: такие «булавочки» удержат в смертельных тисках любую «бабочку» или «червячка». Но потом ему припомнились и другие детали: в окрестностях Источника от кораблей оставались лишь утяжеленные грузами кили из самого водостойкого материала. Практически все деревянные шпангоуты были изъедены до основания, словно загадочной кислотой, хоть вначале и казалось, что такое с ними сотворили века и тысячелетия…