Жена №5
Шрифт:
— Понятно, наверное, еще и отстегнул им ящик водки за дочку, — помрачнела Яна, — а Олеся? Что с ней?
— Я не знаю, кто из них кто, они ходят в одинаковой одежде, — смутился следователь.
— Нет… Олеся не похожа на трех остальных, — нахмурилась Яна, вспоминая умный взгляд из-под каштановой челки, — она последняя его жена.
— А… Олеся… нет, у нее нет родных, — ответил Владимир Царев.
— Почему-то я так и думал, — сказал Рустем.
— Этот местный царь и милицию не боится, и теперь понятно почему! Ему все с
Владимир покосился на своего друга и попытался все перевести в шутку:
— А ты-то что задумался? Может, завидуешь нашему господину, что у него четыре жены? Ты еще и тогда ходоком известным был, о твоих подвигах по женской части легенды ходили.
Шутка явно не сработала, так как Яна с Рустемом недоуменно переглянулись.
Улыбка сошла с лица Владимира.
— И этого не помнишь?
— Нет. — Рустем не врал.
— Ну, старик, жизнь явно прошла зря!
— Дело не в количестве, он качеством доберет, — заступилась за него Яна.
— Ну, если только с такой девушкой, как вы! — стрельнул на нее своими линзами следователь.
— Я занята! — ответила Яна, оценив комплимент.
— По-моему, мы отвлеклись от основной темы, — заметил Рустем.
— От какой? — хором спросили Яна с Владимиром.
Если Яне это было простительно, то Владимиру явно не следовало забывать о занимаемой должности.
— Кто убил сладкую парочку? — спросил Рустем, и Владимир моментально погрустнел.
— Пока я не могу ответить на этот вопрос… Если честно, то не знаю, когда смогу… Никаких следов.
— Вы сказали, что их зарезали, — напомнила Яна.
— Это так. Нож лежал рядом без единого отпечатка. Все вытерто. Никто ничего не видел и не слышал.
— А где это произошло? — спросил Рустем.
— В гостиничном номере, — ответил Владимир.
— Как мило! У Егора, — откликнулась Яна.
— Не у Егора, а в гостинице, — поправил ее Владимир.
— Гостиница-то его! Вот и возьмем его за задницу! — воодушевилась Яна.
— Держи себя в руках! Что за выражение? — усмехнулся Рустем.
— Этого недостаточно, чтобы взять Шимякина за задницу, — покачал головой представитель закона.
— Двойного убийства недостаточно? — уточнила Яна. — А что надо? Всемирный потоп или массовое самоубийство его подданных с обвиняющими записками, заверенными у нотариуса?
— Яна, не дави на него, Владимир, может быть, действительно ничего не может сделать… — заступился за друга Рустем.
— Что? А кто может?! Я?! Ты?! Кто? Скажи мне! Если он ничего не может сделать!
— Вот что значит истеричная женщина, — покачал головой Владимир. — Лишь бы кого обвинить. Если Егор Шимякин многоженец, хотя по закону у него одна жена, подчеркиваю, это еще не означает, что этих двоих людей убил он или они погибли при его участии.
— Он прав, — согласился Рустем, — это мог сделать кто угодно, здесь полно отдыхающих и местных жителей.
— А
— Никто ничего не предоставлял. Эти люди живут, еще раз повторяю, по своим законам. У них нет телевизоров, они не интересуются новостями, и с наступлением темноты после тяжелого трудового дня развлекают себя, как раньше, в старину. Гуляют, ходят друг к другу в гости, играют на баяне, танцуют, разводят костры, водят хороводы, а также играют в эти игры. Разбирают и собирают матрешки на скорость. Эти деревянные куклы валялись в сарае без присмотра. Кто-то решил пошутить и положил туда отрезанные части тела тех, кого убил.
— Как мило! Хорошие у вас тут шутники, — скривилась Яна, — так сказать, местный колорит.
— Будем пытаться разбираться, — без особого энтузиазма ответил следователь. — И, надеюсь, вы понимаете, что пока покидать гостиницу вам нельзя. То есть не только вам, а вообще всем?
— Хорошо, мы пока отдохнем в здешних хлебосольных местах, даже можем поселиться в номере, где убили эту пару, — предложила Яна, — может, и на нас нападут? Тут-то мы с Рустемом противника и скрутим.
Тот явно не разделял ее энтузиазма — даже закашлялся от неожиданного предложения.
— Ладно… пойду я тогда, дела, знаете, дела, — неопределенно сказал Владимир, виновато пожимая плечами, — даже не знаю, что сказать, друг. Ты смотришь на меня, словно видишь в первый раз.
— Для меня это так и есть…
— Вот-вот, а для меня — полная дикость. Мы столько пороха нюхали вместе, клялись, что, если выживем, будем как братья…
— Я сам проклинаю все на свете, но память после определенного момента не возвращается.
— Это так странно. Если вернется заходи — поболтаем, — улыбнулся Владимир.
— Да уж, странновато, — откликнулась Яна, — если она не вернулась к Рустему за несколько лет, вряд ли это произойдет сейчас.
— И все же… — сказал следователь и тихо вышел из номера.
— Ну что? — посмотрел на нее Рустем.
— Не знала, что ты ни хрена не помнишь.
— Есть такое дело, хотя сейчас, пока общаюсь с тобой, у меня забрезжила слабая надежда на ее возвращение. Ты просто склонна шокировать всех окружающих, а может, даже мне перепадет по голове, и память вернется?
— Приступим к исцелению прямо сейчас? — покосилась на него Яна, беря тяжелую пепельницу в руки.
— Аминь!
Глава 16
Их милую беседу прервал стук в дверь.
— Войдите! — крикнула Яна, понимая, что покой им только снится.
Паренек лет шестнадцати в холщовых русско-народных одеждах протянул большой бумажный конверт.
— Яне, — пояснил он, испуганно посматривая на них из-под выгоревших на солнце светлых бровей.