Жена Аида
Шрифт:
— Страшно было. — Ди обняла себя за плечи. — Он страшный человек, Кора. Вроде не бил, не запугивал, но одного взгляда его хватило… Ты еще думаешь о нем?
Я отвернулась, смотрела в окно на мелькающие огоньки и не знала, говорить ли правду. В последнее время мы избегали эту тему, как будто не было никогда человека в черной толстовке с капюшоном на голове.
— Он мне снится, Ди. Почти каждую ночь. Как мы гуляем с ним в оливковой роще. Я, наверное, совсем сошла с ума, но здесь мне кажется, что он стал мне ближе, чем был в Москве. Иногда я почти физически ощущаю, что он рядом, что сейчас откроет дверь и появится в доме Деметры,
— Морской воздух на тебя как-то странно действует. — В голосе Дианы я услышала сочувствие. Похоже, она в самом деле думает, что я свихнулась. — Тут разве нет симпатичных парней? Греки — страстная нация.
— О да! Есть один, очень симпатичный. Завтра утром тебя познакомлю.
— Серьезно? А как зовут?
— Демис.
Глава 11
Три месяца спустя
Великобритания
— Кора, не отставай! — Деметра говорила по-русски с акцентом, но очень бойко и четко. — А то мы не успеем все посмотреть. Пойдем к «Садам», твои нарциссы никуда не денутся!
— Как жаль, что у меня не сотня глаз! — Я ускорила шаг. — Это настоящий…
— …рай на земле, — довольно продолжила моя взрослая подруга. — И это ты еще не видела «Сады Челси», девочка. Давай догоним Костаса, этот пацан уже куда-то умчался.
Крепко схватив меня за руку, эта энергичная женщина вихрем пронеслась мимо удивительных композиций с нарциссами, астрами, розами, гладиолусами…
Я до последнего не верила, что у меня получится попасть на Цветочную выставку в Челси. Даже когда увидела в своем паспорте долгожданную британскую визу, даже когда мы с Деметрой и Костей, сидя дома, обсуждали наш маршрут в первый день, даже когда мы приземлились в Хитроу.
Казалось слишком сказочно прекрасно, чтобы стать реальностью.
— Погоди! Остановись, пожалуйста, — взмолилась я. — Это же «Грейс» — любимые розы бабушки. Я должна их сфотографировать для нее.
Деметра махнула на меня рукой, поругалась по-гречески и побежала отлавливать своего пятнадцатилетнего сына Костаса, которого я зову Костей или Костяном. За те месяцы, что мы живем с бабулей в нашей греческой деревушке, эти люди стали нам как родные. Поэтому, когда Деметра позвала с собой в Лондон на самую крутую в мире выставку ландшафтного дизайна, я согласилась не раздумывая.
Сейчас я счастлива как никогда. Даже мое прошлое уже не так волнует. Я знаю, что никто из моей прежней жизни меня больше не ищет. Ни бывший жених, ни его безумный младший братец, ни отец с мачехой. Обо мне забыл и тот, кого я вспоминаю каждый день…
Так, достаточно грустных мыслей! Я навела камеру на розы, когда почувствовала легкий толчок в спину. Кадр получился смазанным, но я не расстроилась. Сделаю еще.
— …Нет, ты не понял, Солнцев нам не поможет, — раздался за спиной незнакомый мужской голос. — Арсения за яйца крепко держат Аракчеевы, проблему нужно решать кардинально…
Я застыла на месте, мгновенно забыв про любимые бабушкины розы. Русской речью в Лондоне не удивишь, вот только говорил незнакомец… о моем отце — Арсении Солнцеве. И о братьях Аракчеевых, которые перевернули всю мою жизнь. Мужчина прошел мимо, не обращая на меня никакого внимания. Он продолжал что-то говорить, но слов я уже не могла разобрать.
Ноги
Я старалась не отставать. К счастью, он совсем не оглядывался, а потом остановился у небольшого японского сада. Моя камера тут же заинтересовалась маленьким прудом, рядом с которым стоял мужчина. Высокий и крепкий, с типичным славянским лицом, шатен лет сорока — сорока пяти в дорогом сером костюме. Ничего необычного в его внешности не было. Но я все же аккуратно навела на него камеру и сделала пару снимков. Сейчас он уже ни с кем не разговаривал, и я так и не узнала, что у него за проблема с моим отцом, которую нужно решать кардинально.
Последнее слово мне особенно не понравилось. Нутром чувствовала, что плохо дело, а еще не могла отделаться от ощущения, что я как-то связана с этим человеком, не только из-за папы.
Поэтому продолжала стоять рядом и чего-то ждать. Видела, как в метрах тридцати от меня Деметра громко отчитывала Костю, парень в ответ бурно жестикулировал. Наверное, если бы я сейчас ушла к ним, то совершила бы самую большую ошибку в жизни.
К незнакомцу подошел другой мужчина, по виду тоже явно русский. Чуть моложе, светловолосый, одетый в обычные джинсы и ветровку, взгляд у него был неприятный. Я отвернулась, чтобы сделать несколько снимков. Рядом появилась пожилая пара — мужчина с женщиной бойко переговаривались по-итальянски. Шатен скользнул по ним взглядом, не обратив на меня никакого внимания. А потом заговорил:
— Аракчеевы слишком усилились, Дима, это очень плохо. Наглые, борзые… скоро и нас с тобой под себя подомнут. Завод этот у меня из-под носа увели. А сейчас еще и контракт с голландцами на поставку нефти отобрали. Недооценил молодых мерзавцев.
— Севка — слабак. — Блондин покачал головой. Он говорил о моем бывшем женихе. — Только и умеет, что языком молоть и понтиться. Самого младшего, идиота Даниза, считай, и вовсе нет. Понятно, кто всем рулит.
— Аид весь в отца. — Я чуть не выронила камеру из рук, услышав запретное для себя имя. — Его порода, да только сын еще жестче и хитрее. Если парня сейчас не остановить, он через два-три года построит такую империю, что работать будут только с ним.
Он замолчал, а я с ужасом смотрела на приближающихся Деметру с сыном. Если они сейчас обратятся ко мне по-русски…
— Без старшего брата Сева ничто, — продолжил шатен. — Ноль без палки, с ним будет намного проще договориться, он и контракт с голландцами сдаст. В штаны наложит, если останется без брата. Ты понимаешь меня?
Как в замедленной съемке я смотрела на блондина. Он согласно кивнул.
— Аиду пора отправиться в ад. Я им займусь.
— Не затягивай.
Я больше ничего не видела — ни этих мужчин, ни Деметру с Костей, ни итальянцев, ни красоты цветочной выставки.
Я уже была в аду.
Они продолжали спокойно стоять рядом — двое незнакомых мужчин, которые только что приговорили к смерти человека, которого я люблю. Сделали это спокойно и как-то обыденно, словно между делом. Как будто так и надо.
Я изо всей силы сжала руки в кулаки, чтобы ногти до крови врезались в кожу — только так я могла заставить себя очнуться. Сквозь пелену, которая пока не рассеялась до конца перед глазами, я видела улыбающегося Костика и его мать. Я должна была их опередить. Но не смогла сдвинуться с места, услышав продолжение: