Жена без срока годности
Шрифт:
— Квартира оплачена до конца года…
Меня передернуло от собственных слов, обращенных к Алексу: того не желая, разбудила скорбных демонов воспоминаний. Так начался и закончился наш финальный разговор с его отцом двадцать лет тому назад.
— А дальше? — спросила я, оглядываясь на приоткрытую дверь спальни, где сопел наш двухлетний сын, даже не догадываясь, что папочка больше никогда не накормит его втихаря мороженым.
— А дальше сама! — выплюнул Андрей мне в лицо и поднялся.
Не смог дальше
— Думаешь, вернусь?
— Уверен, — ответил, стоя ко мне спиной.
Лопатки под футболкой сведены. Нервничает? Надеюсь!
— Ты ребенкины три года пропустишь.
— Переживу как-нибудь.
— Ну и дурак…
Я не стала вставать, только сильнее стиснула голые коленки. Сарафан слишком короткий — вспотевшие ляжки придется теперь отдирать от кожаной подушки стула. А это больно.
— Дура… — сказал Андрей, продолжая пялиться в закрытую пока дверь.
— Сам еще вернешься, — скрежетала я зубами.
— Не надейся…
Думает, надеюсь… Нет, в его уме я больше не сомневаюсь. Дурак!
— Другие мечтают попасть в Штаты, а ты трусливо бежишь от первых проблем.
— Трусливо? — Андрей обернулся и уставился на меня злым взглядом. — Все бегут за бесплатной колбасой, не зная, что придется пахать по двадцать четыре часа в сутки без выходных и все равно едва концы с концами сводить будешь. Я не раб на галерах! Тебе нравится — вперед. Только быстро сдуешься.
— Тебе назло не сдуюсь…
— А ты поработай месяц! — повысил он голос, забыв про спящего сына. — Посмотрим, как тогда запоешь…
Я шикнула — замолчал.
— А если я не приеду, — проговорила, глядя на него исподлобья, — ты готов оставить ребенка?
Андрей смотрел на меня сверху вниз, снисходительно, с ухмылочкой.
— Ты вернешься. Прибежишь, — в голосе ни капли сомнения.
Почему-то перед экзаменами в универе он всегда говорил: сдашь, чего волнуешься…
— А если нет?
— Значит, дура…
Дура, дурак — два сапога пара. Никогда он не позволял себе меня оскорблять, даже когда учил водить машину сразу по приезду в Штаты. У него просто не нашлось ни одного аргумента, чтобы убедить меня вернуться в Питер к его дяде в бизнес, под теплое крылышко. Уезжал же, чтобы выйти из сферы его влияния. И что теперь? Поджав хвост, трусливо бежит, потому что ему не нравится планировать бюджет?
— Андрей, и тебе не жалко терять семью? — я спросила совсем не заискивающе, а тихо, потому что у меня впервые сжало тисками сердце.
Он ведь может действительно не вернуться…
— Это тебе ее не жалко. Это тебе всралась Америка, не мне! Хочешь променять меня на синий паспорт — давай, это твое решение. Оставить ребенка без отца — тоже твое. Одумайся, идиотка!
Он постучал не по моей голове, не по столу, а по своей.
— У тебя просто ностальгия, Андрей. Говорят, третий год в эмиграции — самый сложный. И еще говорят, что поездка домой — отличная прививка от ностальгии.
Говорят, быков доят… Я его не доила, я училась с ним в одной группе и готовились мы к экзаменам, как тот Шурик — по одному конспекту, поедая одну сосиску на двоих. Андрея воспитывала мать, и ее брат честно пытался заменить племяннику отца — понимая это, впрочем, по-своему: делаешь, как я сказал, или пошел вон! Андрей и пошел: учиться на программера только лишь для того, чтобы свалить за океан, потому что так делали все вокруг. Меня он захватил за компанию — и для моральной, и для финансовой поддержки.
То, что мы с ним были женаты к тому времени, особой роли не играло. Женился он, чтобы насолить дяде, которому я не нравилась — не тот размер груди. И ноги, наверное, тоже не тот. Не по нашему мальчику невеста…
Рабочую визу получил лишь Андрей — через уехавшего раньше приятеля, которого попросили подыскать дешевого смышленого парня. Статус жены не давал возможности работать, но нам пообещали быстро оформить гринку — вдвоем тянуть лямку легче, но вмешалась незапланированная беременность. Я думала сначала, что задержка вызвана сменой климата, но увы…
— Мам, только не надо оставлять мне деньги на еду, — расхохотался Алекс, стоя подле раскрытой дверцы холодильника. — Не понял, а где кастрюля борща? И сковородка котлет?
— Я договорилась с женщиной, она будет тебя кормить.
Сын захлопнул холодильник.
— Ты что, сейчас серьезно?
— Да, три раза в неделю будет приносить вам еду.
— Блин, мам… — Алекс встал в позу, уперевшись руками в две параллельные гранитные столешницы. — Мы с Миррой рассчитывали пожрать вдоволь пиццы! Мам, можно мне тоже отпуск? От русской еды? Мирра уже заказала доставку продуктов — там все органическое и низкокалорийное. Рецепты простые, мы будем вместе готовить после работы. Мы справимся. Можешь взять отпуск от работы мамой?
— Не могу. Будут собственные дети, поймешь…
— Не в этой жизни. Мам, дай нам пожить самостоятельно. Мы докажем тебе, чтобы готовы сами снимать жилье…
— Потрать деньги на путешествия! Это то, чего у тебя во взрослой жизни будет меньше всего.
— Так ты едешь в путешествие или к моему отцу?
Какой же у них одинаковый взгляд? Гены… Они же ни разу не виделись в сознательном возрасте.
— Нет ничего хуже путешествия в прошлое. Я сочкану, ладно?
Я даже думать не хочу про эту встречу. Подумаю, когда придет время. А пока не мучьте меня, пожалуйста…