Жена Цезаря вне подозрений
Шрифт:
– Да-а? А чем же вы тогда занимаетесь? Вам не скучно?
– Нет, не скучно, – улыбалась Мила. – В жизни столько интересного, где уж тут скучать!
Косте не нравилась тихая война между женой и давней приятельницей, но он ни разу не встал на сторону жены. Наоборот, молчал с таким видом, словно чувствовал себя виноватым перед Тамарой. И вмешивался в разговор именно тогда, когда Мила давала подруге его юности отпор. Почему?
Никому другому Костя обижать супругу не позволял. Впрочем, никто другой и не пытался.
Мила посмотрела на часы – скоро шесть. И решила – прогуляюсь,
Она и не заметила, как пошла тем же путем, что несколько дней назад с Романом. Дошагала до пруда и пожалела, что не взяла ничего, чем можно было бы покормить уток. Одной наблюдать за птицами было скучно, и она направилась дальше, по совсем безлюдной дорожке, мыслями снова окунувшись в прошлое.
Когда Мила впервые познакомилась с Костей, которого тогда называла Константином Олеговичем, у нее тянулся скучный роман с бывшим сокурсником Игорем Фоменко. Игорек даже сделал ей предложение, но она все находила поводы, чтобы казавшуюся неизбежной свадьбу отложить. Ей казалось, что они любят друг друга, и поводы эти Мила не подыскивала специально, сами обнаруживались. Например: нужно сдать экзамены в аспирантуру, поэтому некогда заниматься свадьбой. Или еще: лучше подождать до отпуска, можно будет поехать в свадебное путешествие. Уже потом стало ясно, что замуж за Игоря ей категорически не хотелось, удерживала ее только боязнь остаться одной. Мила понимала, конечно, что девушка она очень интересная, вот только очереди из желающих предложить ей руку и сердце почему-то не наблюдалось. Вот провести весело и с удовольствием время – это пожалуйста, кавалеров хватало. Только подобные развлечения Милу не слишком привлекали. Вернее, не привлекали совсем.
Игорь же, внешне вроде сильный и мужественный, при ближайшем рассмотрении оказался слабым до неприличия. Боялся собственного начальства: вдруг не повысят в должности. Боялся сменить работу: вдруг там будет еще хуже. Фоменко боялся всего, и ей приходилось его утешать и подбадривать, выполняя при нем роль не то мамы, не то няни.
Когда появился Костя, такой умный и уверенный в себе, такой любящий, общение с ним показалось ей нереальным счастьем. Мила даже не сразу смогла в него, в это счастье, поверить. Тут уж она не размышляла, свадьбу не откладывала, считая, что нашла свою судьбу.
И только сейчас впервые подумала, что безвольный Игорь был ей полностью понятен. Можно было легко предугадывать его слова и поступки. И точно знать, на что тот способен.
О Косте она не знала ничего. И даже теперь, после нескольких лет брака, знает мало. Вот, даже не уверена, что он не может быть убийцей.
Мила резко развернулась и – почти уперлась в грудь Воронина.
– Что вас понесло в глухомань? – помолчав, спросил тот. – Приключений ищете на свою голову?
– Уходите, – недовольно сказала она.
Но Роман видел, что Мила лжет, а на самом деле явно радовалась его появлению.
И еще видел, что женщина опять чем-то напугана.
Странно, но когда он впервые ее увидел, когда все три девицы, копая могилку для мертвого щенка, были сильно испуганы и выглядели растерянными, жалкими, Мила, несмотря на растерянность, словно светилась скрытой радостью.
– Мила, – не обращая внимания на ее «уходите», спросил Воронин, – что случилось?
Она не ответила. Молча обошла его и зашагала назад, к выходу из парка.
Полковник помедлил и пошел за ней, чуть-чуть поотстав.
Роман опять приехал, чтобы увидеть ее и убедиться, что она ему не нужна. По крайней мере, не нужна настолько, чтобы непрерывно о ней думать, потому что мысли о Миле вертелись в голове постоянно. Воронин ругал себя за это, убеждал себя, что это просто блажь. Ему, скорее всего, просто давно пора жениться, иметь свою семью и свою женщину, и не тосковать ни о каких «украинских ночах».
Теперь убедился, что Мила ему нужна. Необходима. И сделать с этим можно только одно: больше никогда к ней не приезжать.
Он молча довел ее до выхода из парка и кивнул на прощание.
– Ну, что еще за фокусы? – осторожно обнимая Свету, недовольно буркнул Виктор Федорович. – Чтобы завтра была на работе! Нечего прогуливать.
Мужчине хотелось рассказать, как непривычно и тоскливо было ему целый день и как он злился, вспоминая, что ее нет в соседнем кабинете, как непривычно долго тянулось рабочее время, потому что без нее ему не хочется заниматься ничем, и работой тоже. Не сказал – постеснялся. Кузьменко вообще не слишком-то умел говорить такие вещи.
Впрочем, Светлана и так все знала, без слов.
– Нет, Витя, – засмеялась она, выпутываясь из его рук, – завтра тоже не приду.
Ей стало так хорошо при виде того, как Виктор рад ей, как беспокоится за нее, что даже отсутствие статуса законной жены не могло испортить настроения.
– Но в чем дело-то? Что еще за тайны? – внимательно наблюдая, как она снимает и вешает ветровку, сурово спросил Кузьменко-старший. – Ты только не вздумай мне врать! Все равно не получится. Ни за что не поверю, что ты весь день болталась по магазинам.
– Ладно, не буду врать. – Светлана сняла надоевшие ботинки, нашарила ногой тапочки и прижалась к мужчине, закрыв глаза. – Потом расскажу. Может быть, завтра.
– Почему не сейчас? – Он легонько потряс ее за плечи и заглянул в глаза. – В чем дело, Света?
Ему решительно не хотелось, чтобы у нее были какие-то тайны. В прошлом – пожалуйста. Прошлое есть прошлое, то, что было когда-то, его не касается. А в настоящем никаких тайн быть не может, он должен о ней знать все и всегда. И на работе он должен думать о работе, а не о тайнах и ее непонятном отсутствии.
– Витя, – повторила Света, – я завтра не приду. Не волнуйся, потом все тебе обязательно расскажу, а сейчас не приставай, не заставляй меня врать. К нам с тобой это не имеет никакого отношения. И вообще, я есть хочу. Весь день ничего не ела.
– Знаешь, – покачал головой Виктор Федорович, – а ведь тебе тоже не понравилось бы, если бы я вдруг исчез неизвестно куда.
– Конечно, не понравилось бы, – засмеялась Светлана и снова к нему прижалась. – Ты не исчезай, пожалуйста.
– Может, расскажешь все-таки?