Жена чудовища
Шрифт:
— Ну, к тебе-то я привык, — не оценил иронии борон Рори, — хотя ты очень похорошела сестренка, этого не отнять. Но герцогиня! Такую женщину раз увидишь и не забудешь. Ты что, не согласна?
— Откуда я знаю? Мы, женщины, иначе видим женщин, чем вы, мужчины!
— Она восхитительна, Тин. Она…
— Она жена лорда Кайрена Айда, герцога Нивера. Лучше очнись скорее, брат. Она притворщица и у нее отвратительный нрав. Уж кого, а ее я бы согласилась не видеть никогда.
— Вы, женщины, не бываете справедливы у другим женщинам!
— О, Пламя. Мне
— Ладно тебе. Тин. Я постараюсь помалкивать о прекрасной хозяйке этого места, раз вы не дружите, — он начал улыбаться, значит, приходил в себя, — хотя зря, она же чудесна, я вижу. Лучше расскажи мне про мужа. И как ты тут живешь? Тетушка упоминала, что твой муж страшен только внешне, а так он ничего, да, Тин? Это верно, или она просто меня утешала?
— Мой муж замечательный. Мне быстро стало все равно, какой он внешне.
— Хм. Я думал, девушкам нравится все красивое. Ладно, это ерунда. Но пока я добрался до Ниверсолла, я кое-что слышал. Как он чуть не растерзал кого-то там на охоте. Точнее, растерзал, но съесть ему не позволили…
— Что?! — чуть не подпрыгнула Тьяна, — какая чушь! Это правда, что такое говорят?!
— Ну, на постоялом дворе, где мы останавливались передохнуть, только об этом и говорили. Тин, все же придумать такое про мужа сестры я бы не догадался, да еще после того, как его хвалила тетушка Элла.
Это все неправда, надеюсь?
— Конечно! Он защищал меня. Он одного зарвавшегося негодяя. И не рвал, а просто ударил. И есть не собирался, конечно. Просто он сильнее любого человека, вот и…
— Спасибо, постараюсь ему под руку не попадаться.
— Брен!
— Ладно, не сердись, сестренка. Я все понял. Просто люди — они такие, предпочитают быть глупее, чем могли бы, а трепать языками самое дешевое развлечение. Не огорчайся, — он обнял ее.
А Тьяна подумала, что это, пожалуй, еще один аргумент за то, чтобы снять заклятье с Валантена. И неужели его все-таки возможно снять, и воскресший Дайне сделает это?..
— А где же тетя Элла?
— Ну, сначала она лично хотела сдать меня под стражу матушке, но потом нашла другие дела. Она встретила в Гарратене подругу, которую не видела много лет, эта подруга оказалась настоятельницей монастыря. И зазвала ее к себе погостить.
— Да, неожиданно!
Они шли по галерее второго этажа, когда с противоположной стороны навстречу им вышел невысокий пожилой мужчина, почти старик с выразительном лицом, тяжелой квадратной челюстью и когда-то сломанным носом, его сопровождал один из секретарей герцога. Они оба поклонились, поравнявшись с Тьяной, и она отметила, насколько же знакомо ей лицо старика.
Очень знакомо. Они когда-то встречались. Эта тяжелая челюсть, ямочка на подбородке. Пустой, бездумный взгляд — старик явно не узнавал ее…
Она одновременно с Бреном посторонились, пропуская старика и секретаря, и в замешательстве посмотрела им вслед, силясь понять,
Старик, крепкий, сильный еще, должно быть. Совсем седые волосы, сломанный нос, бесцветные какие-то глаза. В правой руке — кожаный футляр для бумаг. Новый, явно недавно сшитый костюм, приличный для мастерового или небогатого лавочника.
— Что такое, Тин? — Брен коснулся ее руки, — кто это такой?
— Ничего. Что-то показалось. Пойдем.
Сегодня в замке ожидали Дайне — вспомнила Тьяна. Подписать с ним договор о расколдовании Валантена.
Дайне?!
Тьяна замерла.
Тяжелая челюсть, ямочка на подбородке. Босые ноги, камзол без рукавов с восемью пуговицами, закатанные рукава рубашки. Никакого сломанного носа. И холод, пронзивший вдруг все ее существо, но сначала руку, правую руку, когда она коснулась его ледяных пальцев. Он просил прощения, непонятно за что.
Дайне! Это его она видела тогда, в голубятне. Молодого, двадцати с чем-то лет. Призрачного. Это ведь значит — мертвого?!
Эрту Дайне есть, за что просить прощения у герцогини Тьяны!
А этот — живой! То же самое лицо, но лет на тридцать старше! Все совпадает, он и должен быть старше на столько. Но этот держит бумаги в правой руке, а Тьяне он тогда подал левую!
— Остановитесь! Подождите, эсс! — она не помнила, как зовут секретаря, — эсс Дайне, подождите!
Это был не Дайне. Неправильный Дайне. Не тот, потому что живой. Надо спросить у Хойра, могут ли живые являться в виде призраков! Тьяна думала об этом, пока, подхватив юбки, неслась следом за стариком и секретарем, а Брен топал следом.
И куда они подевались?! Явно свернули куда-то не туда.
— Что случилось? — брат изловчился и схватил ее в охапку.
— Его надо догнать. Это не Дайне, понимаешь? Где стража? Стража!
Естественно, Брен ничего не понимал, а стражник появился из-за поворота коридора.
— Отсюда ушел человек. Старик. Его надо догнать. Начальника караула сюда! Догоните его! И скажите герцогу, немедленно!
Прибежал начальник караула и некоторое время хлопал глазами, стараясь уразуметь, кого ловить и что именно сказать герцогу, кроме того, что с леди Айд творится что-то неладное.
Наконец Бран Рори рискнул взять инициативу на себя:
— Отсюда сейчас сбежит преступник, пошлите людей ко всем выходам, и к воротам тоже, и найдите срочно герцога, или вашего начальника, герцогу надо сообщить. Шевелитесь, милейший! Я барон Рори, брат леди Айд, — и он кратко описал внешность старика.
Так или иначе, колесо закрутилось, и через десять минут все всем стало почти понятно, а Тьяна сидела в кресле в библиотеке Верхнего — там разыскали его милость, и поэтому леди Айд тоже препроводили туда, — и второй раз не спеша объясняла про Дайне и про призрака из голубятни. Впрочем, и его милость, и Хойр, который в волнении расхаживал по комнате, поняли все быстро, это барон Рори, стоящий за креслом сестры, пребывал в замешательстве и то и дело забывал вернуть челюсть на место.