Жена чудовища
Шрифт:
— Вот как?..
— Мы поговорили с ним про своеобразие устройства Синего замка. Оно ему известно, оказывается. Мне было странно, гм, что он настолько разбирается в подобных вещах.
Овертина только усмехнулась.
Лорд Свани сам провел ее по длинному лабиринту коридоров — устройство замка и впрямь было затейливым.
— Это место дли свиданий, — пояснил он, — между вами будет две решетки, миледи. Так положено.
В последнюю дверь Овертина зашла одна. Валантен уже был там, стоял у дальней решетки взявшись за нее руками. Увидев ее, встрепенулся,
И вот, чем все закончилось… закончится вот-вот.
Слезы набежали против ее воли, она торопливо их вытерла. Валантен заметил.
— Эй… не плачьте, — попросил он. — Если так, лучше уйдите, — из его груди вырвался тихий вздох пополам с рычанием.
— Я и не собираюсь, — сказала она, насмешливо кривя губы, — что вы о себе возомнили?
— О, да. Вот так хорошо, — похвалил он с улыбкой, похожей и на оскал тоже, — вы ведь не верите, что стали вдовой по моей вине? Не верьте. Это неправда.
— Я никогда не считала вас виновным. Вы хотели бы вместо меня увидеть Тин, да? — она почти не сомневалась, что так и есть.
— И хотел бы. И боялся этого, — ответил он, — не смог бы забыть, что это последний раз. Было бы слишком больно.
— Она не знает. Ей не сказали. Я пригрозила выгнать из Нивера того, кто проговорится.
— Это правильно.
— Лекарь считает, что до родов не менее двух недель. Возможно, три. А потом она возненавидит меня, я так думаю.
Валантен кивнул, давая понять, что услышал. Сказал, опять показав в оскале зубы:
— Не преувеличивайте. Вы позаботитесь о ней, Овертина? О них, точнее?
— Конечно. Постараюсь, по крайней мере, — она опять попыталась улыбнуться, — я слышала, что вы решили пренебречь положенными «подарками короля».
— Ужином и шлюшкой на ночь? — Валантен опять рыкнул и расхохотался, — почему-то я не голоден. Но ужин принесут, попозже, может, и отведаю. А шлюшку я велел отправить министру Каридану. Как его там?..
Демоны, никак не запомню его личный титул. Но ему давно нравится то, то принадлежит Айдам. Может, и девка понравилась бы. Надеюсь, мне бы выбрали красивую, не пожадничали.
Вот так вот. Жену к приговоренному не допустили бы, но ему совершенно точно полагались богатый ужин и женщина из борделя — «королевские подарки», старая традиция.
— Убедились бы хоть, хороша ли, — подыграла ему Овертина.
— Мне даже не интересно, — Валантен ответил серьезно, хотя усмешку в его голосе нетрудно было расслышать, — Тин… на свете, кроме нее, нет женщин. Овертина, я много месяцев не видел Тин, так что теперь знаю точно: есть только она, и все. Других не видел. Может быть, это часть моего заклятья? — он улыбнулся, снова показав клыки, — когда я нашел свою, другие исчезли.
Овертина улыбнулась, на
— Насчет Каридана, — сменил тему Валантен, — послушайте внимательно, Овертина. У меня нет улик против него, лишь догадки. Я не знаю, как можно сделать столько, и чтобы улики были лишь против меня, но я уверен, что без него не обошлось. Не знаю насчет старого графа, отец так ему верил. Мне кажется, граф из тех, кто ссорится открыто, а не прячет нож под плащом. А вот министр, — жуткие когти Валантена звякнули по решетке, — я прошу, Овертина, опасайтесь Каридана, и постарайтесь вывести его на чистую воду. Не жалейте денег на колдунов, на расследование. Иначе вы не будете в безопасности.
— Хорошо, я сделаю, — Овертина до боли вцепилась в решетку, — а Тин обвинила старую графиню, причем дважды. Сначала в том, что она колдунья, потом — что она сонница. Но это пока не подтвердилось.
— Тин говорила мне…
— Мы разберемся, — сказала Овертина, — Валантен, я обещаю. Пока жива, я не прощу тех, кто так нам задолжал. Демоны на вас, лорды Айды! — воскликнула она вдруг, он вздрогнул, — почему вы позволили так себя провести?!
Он не ответил, лишь тихонько рыкнул.
— Кстати, про Тин, я должна вам кое-что рассказать…
— Да? — он даже вздрогнул слегка, и посмотрел тревожно, — что рассказать?
— Я должна, видимо. Когда мы ехали из Синего замка, она всю дорогу твердила мне, что любит вас, и что вы лучший мужчина в Грете, а ей повезло, как никому. Уж не знаю, с чего она так решила! И она сокрушалась, что ни разу не сказала этого вам. Так и было, клянусь. Так что, считайте, что она вам это сказала.
Валантен Айд потерся лбом о решетку, и когти опять звякнули.
— Спасибо, Овертина, — сказал он глухо.
— И маленький подарок, вот. Кажется, он должен вам понравиться, — она достала из сумочки платок Тьяны и протянула его через решетку, Валантен тоже протянул руку и взял.
— Тин?.. Спасибо, Овертина, — повторил он и намотал кусок шелка на ладонь, и поднес к лицу, прикрыв ненадолго глаза, — подарок великолепен. Самый лучший.
— Я не сомневалась.
— Тин постоянно говорила, что не видит во мне зверя, — сказал он еще глуше. — Что я для нее человек, который просто не может снять шкуру. Мне даже казалось, что это так и есть.
Они опять немного помолчали.
— Овертина, выполните мою просьбу, — сказал Валантен, — не нужно вам смотреть на то, что будет завтра.
Не приезжайте завтра на площадь. Это представление того не стоит. Обещаете?
— Хорошо, я не приеду на площадь. Валантен, давайте помиримся? — она протянула руку, — чтобы ни было, не сердитесь на меня.
— Разве мы ссорились? — он опять усмехнулся, и коснулся ее пальцев. — Прощайте, Овертина. Простите меня за то, что я десять лет назад подкинул вам шмелей в шкатулку для рукоделия, ведь они вас не покусали, да? И за другое, что вспомните, тоже простите. И скажите Тин, что я ее люблю. Ведь и я ей, кажется, этого не говорил.