Жена для атландийца
Шрифт:
– С сиарой Широполовой и сиарой Гайгер, – отчитался Умат, чья очередь была следить за девушкoй. – Я попробую узнать.
Фьёорг первым покинул общую гостиную, а вскоре ушли и Теш с Жармом, потому что приближалось время отборов, и Аллу, к неудовольствию Юдери, пришлось оставить на попечение Баури.
***
Очень сложно оказалось выбросить из головы тревогу за землянку. Наверное, поэтому открытие отборов для Теша прошло смазанно. т ярких пёстрых украшений рябилo в глазах, а сами земляне смешались в однородную липкую массу, вытягивающую
Чета Широполовых взяла на себя роль хозяев мероприятия. тландийцы даже несколько опешили, что обычный открытый отбор превратили в странный праздник, на котором даже приcутствовали этнические музыканты. На немой вопрос Теша Жарм ответил, что они здесь для антуража.
Атландиец покачал головой – слишком много пёстрого, напыщенного, неастоящего. Впервые Юдери был солидарен с подполковником, взирающим на представление с самой кислой миной, на которую только способен.
– Мы, конечно, проверили каждого, кто вошёл в ворота монастыря, но всё равно это слишком рискованное предприятие, - предупредил Богдан, прежде чем отойти на свой вдадази наблюдательный пункт.
Настоятель монастыря, наоборот, приободрился и даже с интересом наблюдал за приближающейся делегацией. Нестройная шеренга из разномастных землян тянулась от самых ворот вверх по склону к площадке перед каменными арками. Пронырливые журналисты брали у претендентов интервью, над головами людей летали дроны.
Теш поморщился от лёгкого раздражения. И зачем нужен этот спектакль? Для кого?
– Не кривитесь, вы же лицо школы, – раздался рядом шёпот Дульсинеи Мигелевны.
– И вы чего не нарядились, сион Юдери? Алла вас не предупредила?
тландиец хмыкнул, глядя на одетую в облегающее, нo полностью закрытое платье шатенку. Её карие глаза так и метали стрелы недовольства.
– Алле не до этого пока, сиара Гайгер. Хотел спросить, о чём вы с ней разговаривали, что она настолько сильно расстроилась.
– Расстроилась? Она? – удивилась Дульсинея.
– Вот уж кто и должен обижаться,так это я. Но кто поймёт эту молодёжь.
– Так всё же о чём вы говорили?
– Во-первых, не ваше это дело, сион Юдери, о чём говорят женщины в приватной беседе. Этo зарубите себе на носу. Мужчины о подобном женщин не спрашивают.
– Это у вас так принятo, не у нас. И отвечайте на вопрос, сиара Гайгер. Потому что я считаю вас причастной к тому сoстоянию, в котором сейчас пребывает сиара Солина.
– Ой, да что я такого сказала?
– вoзмутилась Дульсинея и даже притопнула ножкой.
Она злилась, и это уже было интересно. Что могло вывести из себя эту дерзкую дамочку, ведь обычно это они на пару с подругой смущают окружающих своими выходками.
– И вообще, я не в том возрасте, чтобы меня отчитывала малолетняя моралистка. Никто не смеет учить меня ить. Вот поживёт с моё, потом пусть вспомнит, как осуждала за лёгкий незначительный флирт. И я не собираюсь оправдываться ни перед ней, даже если и задела её нежную романтическую душу, ни перед вами.
Резко развернувшись
– Мара Захаровна сказала, что они говорили о мужчинах. Но думаю, что это не вся правда, – тихо шепнул вернувшийся с задания Умат.
– О мужчинах, о флирте, - пробормотал Юдери, прокручивая варианты в своей голове, и по всему выходило, что вчерашний разговор с Аллой имел негативные последствия. Всё же сиара Гайгер права – лла моралистка, которая обманывает саму себя. И вот к чему это привело – к срыву и откату назад.
ГЛАВ 9
Открыв глаза, лла долго лежала, прислушиваясь к тишине комнаты. Что с ней происходит? Надо подумать о своей судьбе, о том, что она творит со своей жизнью. Столько глупостей наделала. Была преступно наивна и слепа.
Солина знала, что отец нe просто та лепил из неё железную леди. Заставил обрасти твёрдой шкурой, которую не прокусить житейским неприятностям. Верил, что она станет сильным бойцом не только на ринге. Верил, а она – нет.
Это ужасно – не верить в себя, предать надежды родителей. Оглянуться назад и увидеть, как рассыпаются твои песчаные замки. Наступила пора взрослеть и не бояться этого.
Алла смoтрела, как невесомые пылинки кружатся в лучах солнца, что падают на пол рядом с матрасом. Они кружили так безмятежно,искрились, как снег,и вдруг резкий порыв сдул их в сторону – дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Чак Баури.
– Как вы себя чувствуете, сиара Солина?
– Сколько я проспала? – тихо шепнула она, потирая рукой лоб, словно пытаясь разложить запаниковавшие мыcли по полкам в своей бедовой голове.
Вот честно, что на неё нашло? Расплакалась, как девчонка. Ещё и истерику закатила. Заставила Юдери побегать за собой, поволноваться остальных атландийцев. И ладно бы случилось что страшное, так нет же. Просто ей в очередной раз доказали, что мир далеко не идеальный. Но ведь не заставили же её саму становиться циничной и расчётливой женщиной, для котoрой чувства – пустой звук. Нет. Алла всё еще верна себе. У неё всё будет только по любви. Пусть она обожжётся, пусть обманется, но всё равно упрямо будет искать своего мужчину, который полюбит её, примет такой, какая она есть, со всеми её идеалистическими взглядами.
– Три часа, - отозвался атландиец, заставив девушку встрепенуться. Сонливость слишком медленно отпускала отупевший после истерики мозг.
– Три часа? – ахнула она, выбираясь из-под одеяла. – Мне же работать надо. Отбор идёт, а я сплю.
Баури всё так же стоял в проёме, привалившись плечом к косяку,и тепло улыбался беспокойной девушке, которая заплетала волосы одной рукой, а второй пыталась набрать на коммуникаторе чей-то номер. Атландиец улыбался, потому что Алла была в порядке, и тёмный вихрь перестал тревожить его. Биополе землянки вновь светилось всеми оттенками настроения, которыми так ярко всегда взрывалась Солина.