Жена для чародея
Шрифт:
– Если она жестока, таковой ее сделал мир. Графиня Собрейн… - Ив помолчал, подбирая нужные слова.
– Это женщина с очень твердым характером. У нее большое, великодушное сердце, но она может быть беспощадна к тем, кто встает у нее на пути.
Он подался вперед, доверительно придвинувшись к Медлин.
– Надеюсь, вы всегда будете это помнить, мой юный ученый друг: в этом мире куда больше жестокости и страданий, чем вы можете вообразить.
Француз так упорно смотрел на Медлин, словно хотел ее о чем-то предупредить. Медлин всмотрелась
Ив сам был влюблен в эту бессердечную графиню. Вот почему он согласен сделать для нее все, что угодно, даже пожертвовать возможностью быть рядом с любимым сыном.
Она успокаивающим жестом положила ладонь на его руку.
– Если вы действительно боитесь, что из брака графини с Романом может выйти что-то дурное, вам надо отказаться от этой затеи. Посоветуйте ей не приезжать сюда.
– Уже слишком поздно. Но не для вас.
– Для меня? Что вы имеете в виду?
Ив сжал ее руку.
– Я не верю, что ваша печаль вызвана тоской по дому. Вы расстроены из-за мужа. Я собственными глазами видел, как он с вами обращается - грубо и жестоко.
– Мсье! Я знаю, что у вас должно было сложиться неблагоприятное впечатление о моем муже, но, уверяю вас, несмотря на суровый вид и грубоватые манеры, он может быть нежным и…
– Ах, оставьте! Он Сентледж, и этим все сказано. Они все со странностями, эти грубые великаны. Мне рассказывали их историю, и я понял, сколько горя они приносят тем несчастным, которые связывают с ними свою жизнь.
– Ив еще сильнее, до боли, сжал ее пальцы.
– Вам надо покинуть этот замок. Здесь вы не найдете счастья, cherie. Возвращайтесь в Лондон, в свою семью.
Медлин смотрела на него широко раскрытыми глазами, пораженная страстным тоном и странным советом. Но, прежде чем она успела что-то ответить, дверь распахнулась настежь, и в проеме возник гигантский силуэт Анатоля.
Медлин вскочила, радостно вскрикнув, но ее радость мгновенно сменилась ужасом. Он был похож на воина-варвара, ввалившегося домой после проигранной битвы. Башмаки и панталоны залеплены глиной, рубашка прилипла к груди, черные космы падают на жесткое, словно высеченное из гранита лицо.
Воцарилась зловещая тишина. Анатоль с грохотом захлопнул за собой дверь. Оправившись от потрясения, Ив поднялся ему навстречу.
– М-мсье Сентледж, я…
– Какого черта вы здесь делаете?
Медлин поспешно встала между мужчинами.
– Милорд, мсье Рошенкур был так любезен, что навестил нас.
Но Анатоль не обратил на нее никакого внимания. Он прошел мимо нее и угрожающе двинулся на Ива. Тот пятился, пока не уперся спиной в фортепьяно. Чтобы сохранить равновесие, он навалился на клавиши, и по гостиной пронесся режущий уши звук.
– Милорд, - пролепетал Ив, - я приехал лишь затем, чтобы передать мадам розы и извинения. От mon amie Романа.
Анатоль выбросил руку вперед, и Медлин вскрикнула, испугавшись, что он вцепится Рошенкуру в
– Вот, - сказал Анатоль, грозно нависая над скорчившимся французом.
– Розы доставлены. Теперь убирайтесь.
Ив проскользнул мимо Анатоля к двери, но, поборов страх, склонился над рукой Медлин.
– Мадам, вы уверены, что вам ничто не угрожает?
– Да… Да, конечно, мсье.
– Тогда я вас покину. Вы будете помнить то, что я вам сказал?
– Понизив голос, он добавил: - Я был бы счастлив помочь вам бежать отсюда. Если вам понадобится помощь, ищите меня в маленьком домике на Пропащей Земле.
Медлин кивнула, озабоченная лишь тем, чтобы Ив успел уйти, прежде чем доведет Анатоля до убийства.
Рошенкур почтил Анатоля холодным поклоном и вышел из гостиной с видом удивительно достойным для человека, которого бьет крупная дрожь.
Медлин, также дрожа, но больше от негодования, повернулась к Анатолю. Все утро она ждала мужа, волновалась, встала на его защиту, когда Ив нелестно о нем отозвался. А он словно нарочно ведет себя так, чтобы подтвердить все наветы француза.
– Сэр, ваше поведение недопустимо!
– твердо проговорила она.
– Вы до полусмерти напугали этого беднягу.
– Пусть радуется, что я не сломал ему шею! Что он просил вас помнить? Что он вам наговорил?
– Мсье Рошенкур выразил опасения относительно моего будущего. По-видимому, он считает, что я вышла замуж за грубого варвара, который разве что меня не бьет. Представить не могу, с чего бы у него сложилось такое впечатление! А вы, милорд?
– медово-сладким голосом спросила Медлин.
– Наглый дурак! И за руку он вас держал тоже, чтобы выразить опасения?
– Я первая протянула ему руку.
В глазах Анатоля полыхнуло опасное пламя. Он шагнул к Медлин - и на миг стал похож на Сентледжского Дракона.
Медлин, однако, не дрогнула, хотя подбородком почти уперлась в его могучую грудь. Подняв голову, она с презрением посмотрела в глаза мужа.
– Мсье Ив был расстроен, а я проявила обычное человеческое участие. В том, что он пожал мне руку, нет ничего предосудительного, и у вас не было причины бросаться на него, точно ревнивому любовнику.
Анатоль побагровел, но, к ее удивлению, даже не пытался возражать.
– Мне казалось, мадам, что я ясно выразил свое желание, - процедил он.
– Вы не должны встречаться с моим двоюродным братом Романом.
– Но мне нанес визит не Роман, а мсье Рошенкур!
– Один черт! Этот французский болван - Романов прихвостень, и я не хочу видеть его в своем доме.
– Тогда вам следовало быть дома и самому отказать ему!
Руки Анатоля непроизвольно дернулись, и Медлин почудилось, что сейчас он схватит ее за плечи и начнет трясти, как тряпичную куклу. Вместо этого он сжал кулаки, отвернулся, и со всего размаху пнул стул, на котором сидел Ив.