Жена для Чудовища
Шрифт:
— Ты уверен? Не думаю, что после драки с тобой он рискнул лезть к жене другого стража. С кем можно подраться, лёжа в больнице? Или…
— Сопротивлялся, — закончил Ливай. — Зак единственный, кто дал отпор, а значит, видел как минимум четвёртого. Нужно найти кого-то хорошо избитого. При всех недостатках Зак чёрный страж и дерётся лучше гвардейцев. Не думаю, что враг пойдёт в больницу. Где-то отлёживается, а значит у нас есть шанс его найти.
— Звали? — В комнату вошёл крупный мужчина с наброшенным на плечи халатом.
Ливай поднял бровь. Я тоже посмотрела на мужа, но ничего криминального в его внешности не заметила. Ну да, из-за трости он не выглядит так, словно готов брать золото на олимпиаде, но поводов для столь резкой смены настроения не ощущаю.
— Вас необходимо обследовать! Состояние может быть нестабильным! Вы что, снова хотите оказаться в коме?!
— Я вас вызвал не для себя, — перебил Ливай, и доктор тут же замолчал. — Почему гипс сменили?
Тот явно собирался ещё повозмущаться, но передумал.
— У него начался жар. Сперва не поняли из-за чего, но потом оказалось, старый гипс треснул. Тогда же заметили порезы.
— Ясно. Его, Людвига и Ферана перенести в мой дом. Не обсуждается.
— Генерал, вы должны остаться, — доктор опустил подбородок. — Ваше состояние опасно и далеко от идеального. Есть риск, что вы снова уснёте, но от истощения. Хотите этого? Миссис Винтерман, повлияйте на своего супруга.
— Мы уже уходим, — мило улыбнулась я. — Вы же понимаете, к нему гвардейцы бесконечным потоком ходят. Лучше не устраивать в госпитале военную базу, вы согласны? Другим больным тоже нужно отдыхать.
Ливай посмотрел на меня, ухмыльнулся и ответил:
— К вечеру вернусь. Если станет хуже. Даю слово. Распорядитесь о перевозе. Дайте с собой то, что им нужно и рекомендации. Диана, идём.
До самой улицы он не проронил ни слова. Внешне всё по-прежнему, генерал будто из камня высечен, но я, кажется, научилась отмечать маленькие подсказки. Мой муж встревожен. Могу понять. Зак всё это время был здесь, а значит, наши враги в городе и ими может оказаться кто угодно.
— Не хочешь пригласить домой кого-то из гвардейцев? — спросила я. — Проверенных людей.
— Стоит, — он поморщился и сердито посмотрел на трость, будто она причина всех наших бед. — И так некстати.
— Вчера ты вообще двигаться не мог, — напомнила я. — Но меня беспокоит реакция врача. Что если…
— Я чувствую себя нормально, — Ливай не позволил мне закончить. — И лежать в больнице, когда эти ублюдки подобрались так близко, я не стану.
— Я уже поняла, — вздохнула я. — Просто пообещай, что будешь делать перерывы. Ты никому не поможешь, если свалишься от усталости.
Мы вышли на улицу и свернули по тропинке в сторону сада, где остался Одуванчик. Ливай дулся некоторое время, потом вздохнул и взял меня за руку.
— Диана, пойми, я рождён и воспитывался лишь
— Для меня — нет.
Ливай улыбнулся.
— Спасибо.
Мы прошли аллею и вышли на полянку. Среди низких травинок угадывались пушистые шарики одуванчиков и редкие жёлтые пятнышки. Виверна устроилась почти в центре, солнечные лучи скользили по его тёмной чешуе и высвечивали тонкую перепонку крыльев. Одуванчик положил голову на землю, и я вспомнила, почему его назвали так. Такой большой, но на этой солнечной полянке он выглядел сказочно.
Я повернулась к Ливаю с улыбкой, но он… напуган?
Короткий свист.
Одуванчик на поляне вяло шевельнулся и большим трудом поднял голову. Я вздрогнула. На краях его пасти пузырилась бурая пена. Что…?
— Одуванчик! — Ливай зашагал быстрее, я, опомнившись, рванула следом.
Виверна, издав низкий, жалобный звук попытался подняться, но его сильно шатало. Одуванчик неуклюже пополз к хозяину, поскуливая и стремясь быстрее оказаться рядом.
Что с ним такое?!
Глава 29
— Эй, — Ливай подбежал к Одуванчику.
Без какой-либо брезгливости он смахнул пену и заставил виверну раскрыть пасть. Пощупал зубы, нёбо, язык, хмыкнул и снял с себя лёгкую куртку, одновременно вытирая об неё руки, а потом и морду.
Одуванчик, жалобно простонав, прижался к его груди щекой. По телу виверны пробежала болезненная судорога. Крылья расправились, а после сложились снова. Он жмурился и пытался спрятаться под рукой хозяина, словно надеялся, что тот сможет защитить от всего. Даже от боли.
Ливай неожиданно нахмурился и, проведя по гребню, снял что-то. Я не сразу поняла, что лежит на его ладони. Какой-то вытянутый предмет, похожий на шариковую ручку, на конце белое пёрышко. Это что дротик?!
— Будь здесь, — сказал Ливай, убирая улику в карман. — Я за телегой. Одуванчик не сможет лететь.
Ещё раз погладив виверну по голове, он подхватил трость и прихрамывая поспешил обратно к зданию больницы.
— Ох, малыш, — я погладила Одуванчика, и он прижался ко мне, подрагивая. — Как же так? Какому идиоту пришло в голову отравить тебя?
Стало страшно. Сколько времени мы провели в больнице? Минут пятнадцать? А яд не слишком быстро действует? Что я вообще знаю об отравах? А что если эти ниндзя ещё здесь?!
Я огляделась, но, кажется, вокруг никого. Не слишком ли здесь тихо? А территорию больницы никто не патрулирует? Пациенты выходят на прогулку, нет?
Наконец я увидела Ливая, хромающего в обратную сторону. Он нервно оглядывался, и вскоре я поняла почему. В дальнем конце аллеи показалась огромная телега, которую тащила четвёрка лошадей. Не знаю, что на ней обычно перевозили, но, надеюсь, здоровенный Одуванчик влезет.