Жена для Чудовища
Шрифт:
Мои глаза округлились. Он пошёл в госпиталь?
Придурок. Какой же придурок!
— Армандо, с ума сошёл ты. Почему отпустил?! Так, ладно, — я оглянулась и рванула к гардеробной. — Поднимай всех. Мы идём к нему. Сейчас!
Не особо понимая, что я делаю, нашла на полках довольно плотные штаны. Кажется, они появились у меня после обещания заняться тренировками. Сейчас мне юбка только помешает. Зайдя за ширму, я распустила ленты на спине платья. По идее выгнать бы их, но некогда.
— Мамочка, я с тобой. Я с тобой, пожалуйста, — судя по теням Йоргес ходил по комнате кругами.
—
Я собиралась отказать, но вспомнила его крепкие объятия и поняла, что Йоргес, кажется, опаснее меня. И всё же он ребёнок… Проклятье.
— Хорошо, — господи, я об этом пожалею. — Но от меня ни на шаг! Мы с тобой идём не воевать, а спасать, если с генералом что-то случится.
Опять, — добавила уже в мыслях. Я верю, что он остался в промежуточном состоянии лишь потому, что я звала всё это время. Одевшись, я набросила на плечи лёгкую накидку и подала Йоргесу руку.
— Идём.
Когда мы выбежали на улицу, гвардейцы уже рассредоточились перед домом. Меня поразила их слаженность и синхронность, но ещё больше — отсутствие звуков. Двигались они как истинные ниндзя, не придраться.
— Вы на Светлячке? — Единственный кто подал голос был конюх. — Генерал Винтерман и Феран забрали лошадей.
— Зачем? — нахмурился Армандо. — До госпиталя пешком пару кварталов.
— Так они в замок, вроде как, — конюх пожал плечами.
— Что? — в этот раз удивление Армандо было искренним. — Он посмотрел на меня. Почему Ливай передумал? Догадался, что в гарем? Или потому что что-то случилось? — тут же тряхнул головой. — Так, ладно, тогда бегом на Светлячка. Парни, рвём к замку! Шевелитесь, тёмный вас раздери!
Белоснежная виверна мгновенно взмыла в воздух, едва мы забрались в седло. Втроём было неудобно, но никто не жаловался. Кроме Светлячка. Эх, одуванчик, как невовремя ты заболел…
Армандо что-то говорил, но я не могла унять сердце от страха и напряжения. Отвечал ему Йоргес, которому полёт нравился. Нужно поучиться у детей, радоваться мелочам в любой ситуации.
Ливай что-то выяснил? Он не просто так изменил самоубийственной идее с госпиталем. Скорее всего нашёл более самоубийственную.
Да уж. Муж герой, — горе в семье.
Как прилетели я помнила плохо, все мысли кружились вокруг Ливая, Аланы и степени безумия. Облетели замок кругом и приземлились на один из бессчётных балконов. Перед глазами промелькнули коридоры, залы, удивлённые лица тех немногих, кто не спит в такое время. Наконец, мы остановились перед дверью с розовыми камнями. Армандо влетел в неё плечом, и все замерли на пороге.
Множество девушек в красивых нарядах сидели по скамейкам будто наказанные дети. Феран ходил мимо них чернее тучи, а Ливай удерживал Алану, зафиксировав её руку за спиной.
Все лица немедленно повернулись к нам.
— Диана, я нашёл предателя, — процедил он сквозь зубы.
Значит всё же она. Вот странно. Я не видела доказательств вины Аланы, но не могла доказать и обратного. Она же… такая безобидная. И вообще беременная. Ферана разбудила. Неужели из-за этого мы даже в её сторону не смотрели?
Йоргес сжал мою руку и утвердительно кивнул. Что ж, удивляться будем после.
—
— Есть кое-что хуже, — Ливай опустил глаза в пол. — Мы целовались. Я ошибся. Увидел её как тебя. Потом в себя пришёл.
Я многое ожидала услышать, но не это. Феран цыкнул и принялся шагать злее. Господи, я вообще ничего не понимаю.
Возникла неловкая пауза. Мне отчего-то вспомнился один из первых разговоров и то, как Ливай относится к изменам. Здорово, конечно, что признался, но…
— Почему? — спросила я, глядя на странно ухмыляющуюся Алану. — Что происходит?
— О, сейчас узнаете, — она вдруг зашлась зловещим хохотом. — Феран, кажется, пора.
Её муж странно выпрямился и повернулся к Ливаю. Если раньше на нём нет-нет да мелькали эмоции недовольства, то теперь он был пугающе спокоен. Сделал шаг, и комната содрогнулась будто от землетрясения. Девушки гарема испуганно завизжали.
Глава 42
Ладонь Армандо легла на плечо и потянула назад, но я устояла. Не уйду я от мужа! Девушки гарема тревожно шумели, подозрительно похоже на наседок в курятнике. Сейчас что-то случится. Ливай смотрел на Ферана с усталостью. Он всё ещё держал Алану, будто ничего не происходило. Подозрительное землетрясение его не заботило.
— Армандо, бери Диану, мальчика и домой, — отрешённо скомандовал он.
— О, Чудовище, это их не спасёт. Ничто не спасёт, — Алана расхохоталась и посмотрела на него, запрокинув голову. — Нам нужен свет. Он есть у вас. Сияет в храме. Только забрать, — девушка склонила голову к плечу и дунула. — Как свечу погасить. И мир наш. Между нами и целью только камень, да кучка людишек. Но нет, — она оскалилась. — Научились работать с нами же. С тьмой. Какая ирония, чёрные стражи такие же, как мы, и при этом только вы нас и сдерживаете. И особенно ты. Откуда в тебе столько силы? Сражаешься против своих же хищных собратьев.
Я вслушивалась в её слова. «Стражи такие же, как мы». Она из тёмных? Почему страж из тёмных? Хотя… кажется, мне об этом уже говорили, но тогда я восприняла это как попытку настроить против Ливая.
— Мы не могли проникнуть за стены, — теперь приятный голос Аланы, который так красиво сплетался с моей музыкой, звучал гудяще, будто она говорила в трубу. — Не могли добить людишек. И я поняла очевидное. Раз вы считаете себя людьми, значит и слабости в вас человеческие. Чувства, привязанности, вам нужно ощущать любовь, чтобы не сорваться. Орден это понимал. Также видел, что местные боятся вас. Вы так и остаётесь для них дикими зверьми, которые могут броситься на хозяев в любой момент.
— Что ты несёшь?! — не выдержала я. — Какая тьма?
— Ты сейчас в её окружении, — она усмехнулась. Кивнула сначала на Йоргена, после на Ливая. — Но не волнуйся, мы заключили договор. Я попала за стены, а вы, женщины иных миров, отправитесь домой. От этого уже ничего не ос-станется.
Фрагменты головоломки складывались в аккорды угадывания. Вернуться домой в обход необходимости родить ребёнка. Многие были готовы на это, но предать целый мир? Да, их необходимость призывать девушек из других миров эгоистична, но не стоит геноцида. В конце концов, здесь не так уж плохо.