Жена для Главы Ковена
Шрифт:
Он откашлялся, и, убрав руки за спину, сказал как только мог твердо. А мог он сейчас немного, почему и голос лорда прозвучал несколько надтреснуто:
– Леди Тасся…
Она подняла голову и тоже взглянула ему в глаза. О Боже мой! Нет, нельзя, нельзя смотреть, иначе… А что иначе? Иначе она за себя не ручалась.
И будет прорыв, не будет. Магия там, не магия. Тасе было все равно. Потому что его глаза цвета аквамарина буквально гипнотизировали, звали к себе. И сердце начинало взлетать и падать,
Ах, любовь… И кто тебя придумал? И как без тебя жить?
И как я без нее жила? Без него… – поправилась Тася. – без него…
Однако девушка взяла себя в руки. Надо так надо. «Все потом, все потом» – вспомнился голос, не так давно уверявший ее в этом. Сначала процесс инициирования пройдем, а там уж и…
Подумав про это «и…» Тася опять вся запунцовела. Перед ее внутренним взором мерцали и переливались картинки одна другой краше, одна другой романтичнее и, чего греха таить, откровеннее.
Кивали Сияющий, маг первого уровня, глава Ковена, стоял столбом, больше не в силах вымолвить ни слова.
Одно только – Тасся – было у него что в мыслях, что на языке.
И он опять запинаясь, протяжно произнес: – Тас-ся – а…
Ах, любовь…Что же ты делаешь с человеком? Что же ты сделала с магом, грозой подчиненных?
Оба они знали, что нельзя приближаться друг к другу. И оба сделали шаг навстречу. И кто знает, чем бы все кончилось, но тут мощное стаккато, которое выдал желудок лорда, разрушило всю романтику.
Да и вовремя.
Кивали словно очнулся от наваждения, и резко сделал шаг назад. Тася же, как девушка ответственная и глубоко порядочная, шарахнулась в сторону.
– Маги, маги, ну почему с вами так сложно? – простонала вслух девушка.
– С нами, – хриплым голосом поправил ее Кивали, с трудом взяв себя в руки.
– С нами, – обреченно вздохнула Тася.
Маленькая леди Самонет неслась по лестнице вприпрыжку, не глядя по сторонам. Только льняные кудряшки развивались вокруг румяного личика, да каблучки стучали дробно, едва поспевая за хозяйкой.
Девочка ворвалась на кухню, где у служанок уже все было готово, и девушки, весело пересмеиваясь, тихо болтали возле окна.
На стук открывшейся двери они разом замолчали, повернулись и сложили руки перед собой. Их одинаковые аккуратные переднички были безукоризненно белы, а кружевные наколки на волосах, точь – в – точь, как у сети Лованы, только поменьше размером, вопросительно качнулись.
– Сети Лована! – крикнула запыхавшаяся девочка – Сети Лована! Папочка просит покушать, да побольше, и леди Тасся тоже!
Однако ей никто не ответил.
Самонет только тут заметила, что пожилой домоправительницы нет в помещении кухни.
Девушки разом облегченно вздохнули, но тут же с удивлением посмотрели на Самонет.
– Сети
Служанки были уверены, что это как раз домоправительница открывала дверь, и, увидев Самонет, были удивлены.
– А где она, где сети Лована? – не унималась девочка – Почему ее нет? Там они голодные, совсем – совсем. Завтрак не в счет.
И только сейчас Самонет почувствовала, что и сама хочет кушать, прямо вот очень-очень как хочет.
– И я голодная, тоже, – заявила маленькая леди Самонет, поглядывая на исходящие вкусным парком кастрюльки.
Девушки не знали, что и делать. До сих пор ими руководила сети Лована, которая была чрезвычайно придирчива и весьма ответственна.
Положение домоправительницы обязывало, да и характер был соответствующий.
Они растерянно посмотрели друг на друга. Кати, та, что по смешливее, да чуть побойчее подружки, сделала книксен и сказала:
– Просим прощения, миледи. Да только кто ж подносы понесет, раз сети Лованы нету?
Маленькой Самонет и в голову не приходило, что с этим могут возникнуть сложности. Была бы еда, а уж кто принесет, это дело десятое.
Конечно, девочка привыкла, что именно сети Лована разносит подносы как с завтраком, так и со вторым завтраком, считай что, обедом, но…
И тут дверь широко распахнулась, и в кухню, явно торопясь, вошла домоправительница.
Она тяжело дышала, а увидев Самонет, остановилась, глядя на девочку с тревогой. Не часто случалось, чтобы маленькая хозяйка прибегала на кухню, да еще в ее отсутствие.
Только сейчас девочка увидела, что глаза у сети Лованы красные.
Она подбежала к домоправительнице:
– Сети Лована, ты где была? Что случилось? Ты плакала, да? – засыпала девочка вопросами пожилую женщину.
Сети Лована выпрямилась было, да тут ее плечи дрогнули, и она, глотая слезы, но никак в том не признаваясь, сказала:
– Что это вы удумали, леди Самонет? Соринка в глаз попала, пока я занималась ковровой дорожкой.
А то эти вертихвостки, – тут она строго взглянула на девушек, – как следует его не вычистили.
Девушки разом покраснели, склонив головы, привыкшие к нагоняям со стороны домоправительницы.
Правда, никакой дорожки они сегодня не чистили, только вот завтрак приготовить успели, да и обед практически готов уже.
На самом деле никакая соринка вовсе не попадала ей в глаз. Просто открылась и стала кровоточить рана, которая, как думала сети Лована, давно затянулась.
Сегодняшнее утро выбило пожилую женщину из колеи. Удивительно, какие-то пятна от травы на панталонах лорда унесли ее назад на пятнадцать лет. В то время, когда ее Локко, единственный, кровиночка, был рядом.