Жена для политика
Шрифт:
— Моя мама, Флоренс Руис, — просто сказала Лита. — Мама, это Джессика Кардер. Джесси и Стефан вместе выросли.
— Здравствуйте, мэм.
Джесси протянула руку высокой, стройной белокожей женщине. Голубые глаза, светлые волосы обрамляют моложавое лицо. Лита была очень на нее похожа, только волосы черные. Значит, Диллон похож на отца — черноглазого ацтека из самого сердца Мексики, который когда-то изменил свою жизнь, связав ее с голубоглазой техасской красавицей.
— Джессика, — мягко сказала Флоренс Руис. Она коснулась руки Джесси,
— Вы давно знакомы с моей дочерью?
— Я познакомилась с ней лишь сегодня.
— А с моим сыном?
— Тоже только сегодня.
— Хм. — Улыбка Флоренс стала более заметной, глаза заблестели. — И тем не менее вы кажетесь… — она замолчала, подыскивая подходящее слово, — неразделимыми.
— Джесси, я хочу познакомить тебя с сыновьями. — Лита втолкнула два сгустка энергии в круг сдержанных взрослых. — Стив и Николае. Мальчики, скажите тете «здравствуйте!».
— Хи! — в унисон ответили они.
— Привет! — Джесси протянула руку сначала старшему, затем младшему. — Как дела? Я слыхала, что сегодня вы здорово проголодались?
— А то!
После обмена любезностями все облегченно вздохнули и направились в столовую. Взору Джесси предстал обильный стол. Для того, кто привык обедать салатом или булочкой с травяным чаем, один взгляд на такое изобилие — уже слишком. Джесси поняла, что попала в руки инквизитора — мамы Флоренс Руис.
Но Джесси волновалась напрасно. Ею никто особенно не интересовался. Разговор за столом шел в основном между Литой и Диллоном. Они обсуждали школьные дела детей. Затем специально для Флоренс Стефан снова рассказал, как сегодня прошли роды, высоко оценив помощь Диллона.
За время обеда образ Флоренс как полной властительницы дома у Джесси понемногу растаял.
После обеда Лита пошла укладывать детей, а Диллон взялся помочь убрать со стола. Стефана и Джесси, видимо, специально оставили одних, и он повел ее на террасу, где они могли спокойно поговорить. После неловкой паузы, последовавшей за обычными, ничего не значащими вопросами, Стефан сказал:
— Признаться, я был удивлен, увидев тебя сегодня утром.
— Я думаю! — Джесси не могла понять, что сейчас чувствует: волнение или смущение. Она улыбнулась. — Линда сказала, где тебя искать, но не удосужилась сообщить, что ты женат.
— Так ты этого не знала?
— Нет. Хотя, конечно, мне следовало бы это выяснить перед тем, как оказаться на пороге твоей клиники.
— Ты хорошо владела собой.
— Лита хорошо владела собой. Я лишь брала с нее пример.
Джесси чувствовала себя зверьком, попавшим в ловушку, из которой нет выхода.
— Я ее очень люблю.
— Я знаю.
Джесси ожидала, что от этих слов ей станет больно, но боли не было. Она чувствовала себя просто глупо. Потерять десять лет жизни, зациклившись на своей мечте.
— Я был не прав. Уехал, не попрощавшись, не позвонив, не объяснив. Я был несправедлив к тебе, но тогда для меня это
— Думаю, ты поступил правильно. Ты ведь знаешь, я тогда была очень упрямой и, несомненно, стала бы тебя преследовать.
— Это продолжалось бы недолго. Я сразу бы сдался.
— Мы могли бы быть парой?
— Вполне.
— Так глупо. Я сейчас заплачу.
— Джесс, — прошептал он и нежно обвил рукой ее плечи, прижимая к себе, — ты всегда напоминала мне птицу, парящую в вышине, счастливую и свободную от забот. С тех пор, как я уехал, ты, конечно, десять раз влюблялась.
— О да! Десять. Как минимум.
Она подняла голову и улыбнулась ему, хотя в глазах стояли слезы. Что угодно отдала бы она вчера за это мгновение. Сегодня же просто налаживалась старая дружба.
Стефан осторожно поднял ее голову за подбородок и заглянул ей в глаза.
— Влюблялась? Ведь правда?
Джесси ничего не ответила и лишь покачала головой.
— Что с тобой, Джесси? — прошептал Стефан.
— Простите, я нарушаю ваше уединение, — тихо сказал Диллон, выходя на свет, — но мама и Лита заканчивают на кухне.
Стефан немного отстранился, но его тень по-прежнему скрывала ее:
— Через минуту мы придем.
Вместо того чтобы уйти, Диллон подошел к ним ближе.
— Послушай, Стефан. То, что я сейчас вижу — совершенно не то, о чем можно подумать. Я это знаю. Но в доме твоя жена, двое детей и теща. Каждый из них может зайти сюда в любую минуту. И никто не поймет вас правильно.
Стефан отпустил Джесси и повернулся.
— Сегодня днем мы все с тобой обговорили.
— Да, но я понимал: когда вы с Джесси останетесь наедине, к ней вернутся прежние чувства. Но я сейчас не об этом. Просто не хочу, чтобы Лита увидела то, за что тебе придется краснеть перед ней всю оставшуюся жизнь. Но…
— Все нормально, Стефан. — Джесси коснулась его руки. — Со мной все в порядке. Я только минуточку побуду здесь одна.
— Прошу прощения. — Жизнерадостный голос Литы предварил ее появление в дверях. — Я не помешаю?
— Стефан как раз собрался идти, — сказал Диллон.
— Так быстро? — Лита прошла мимо брата и тихонько поцеловала Стефана в щеку. — Мальчики спрашивают, придешь ли ты пожелать им спокойной ночи?
— Конечно, дорогая. — Стефан поцеловал ее в ответ и последний раз взглянул на Джесси. — Увидимся в доме?
— Конечно! — Джесси махнула ему рукой. — Беги!
Стефан ушел, и Лита повернулась к Диллону.
— Ты не займешь маму, пока мы немного поговорим с Джесси?
Несмотря на беззаботный голос и Диллон и Джесси заметили: она чем-то обеспокоена. Он перевел взгляд с Литы на Джесси, готовый в любой момент вступиться за сестру.
Джесси посмотрела на него и кивнула, давая понять, что он может не тревожиться.
— Я думаю, он сам хотел немного побыть с тобой, — сказала Лита, когда Диллон отошел достаточно далеко.