Жена для политика

Алистер Дениза

Обняв его, Джесси прижалась лицом к его груди.

— Дорогая. — Диллон нежно погладил ее по спине. — Я много думал, но ровным счетом ничего не понимаю. Что случилось? Что я сделал не так?

— Прости меня. — Она готова была вот-вот расплакаться. — Я не могла понять, чего хочу. Казалось, что знаю, но ошибалась. Я так ошибалась! — прошептала она.

— Джесси, — мягко сказал он. — О чем ты?

— Я хотела тебя оставить. Думала, без меня тебе будет лучше.

— Ох, — тихо выдохнул он. — Ты решила меня

оставить, чтобы мне было хорошо? — Послушай, если все дело в твоей работе, то не думай обо мне. Пусть ты работаешь ради денег, или из-за независимости, или для самовыражения. Я согласен.

— Нет. На самом деле я не люблю эту работу, да и никогда не любила.

— Тогда в чем же дело? В моей матери? Что об этом станет известно? Что у тебя не будет детей?

Джесси медленно подняла голову. В его глазах она увидела любовь, злость и отчаяние. Она улыбнулась и пожала плечами.

— Тогда это для меня казалось очень важным.

— А сейчас? — требовательно спросил он.

— Ты так напугал меня этой ночью… — Она задрожала при мысли, что, пытаясь сделать ему добро, едва его не погубила.

Диллон крепче прижал ее к себе.

— Ш-ш… Теперь все будет хорошо. Если захотим, у нас будут дети. — Он коснулся щекой ее волос.

— Ох! — Джесси отстранилась от него, вспомнив, зачем приехала. — Не говори так уверенно!

Она прикоснулась пальцами к его губам, мягко заставив замолчать. Хотела повременить с плохими новостями.

— Мне нужно приготовить завтрак. По-моему, все будут довольны, если я сварю большую кастрюлю каши.

Она хотела встать, но Диллон схватил ее за руку и снова усадил на кровать.

— Почему здесь дети?

— Помимо всего, их бабушка заболела, а мне не хотелось оставлять их с кем-нибудь еще.

— «Помимо всего»? Что это значит? — Она поморщилась. Еще никогда она не встречала такого упрямого человека.

— Хорошо, я скажу тебе, если уж ты так хочешь. Но только не расстраивайся и помни, что обещал все обсуждать со мной.

Она глубоко вздохнула и сказала:

— У Эмилио некоторые неприятности. Он попытался совершить вооруженное ограбление.

— Вооруженное ог…

Джесси закрыла ему рот рукой, не дав закончить фразу.

— А теперь послушай меня, — сказала она. — Сейчас у тебя нет сил на переживания, потому выброси это из головы. А Эмилио так тебя боится, что даже не хотел сюда вчера ехать. Я ему пообещала, что ты все поймешь. — По-прежнему крепко держа Диллона, она посмотрела ему в глаза. — Ведь ты поймешь? — Она отпустила руку. — Да?

— И кого же он хотел ограбить?

— Винный магазин. У него было ружье. Только, пожалуйста, не шуми.

— По-моему, это тебя совершенно не расстраивает.

— К счастью, было время прийти в себя. Двадцать четыре часа он провел в тюрьме, Диллон. Тебя не могли найти, а мне позвонили только

в субботу. И если тебя это успокоит, то когда Эмилио вышел оттуда, он не насвистывал веселую мелодию.

Диллон вздохнул. Ему удалось взять себя в руки.

— Зачем он это сделал?

— Бабушка заболела. Ангелина плакала от голода, а у них совершенно не было денег. В бабушкином комоде он нашел ружье и решил его продать. Наверное, от голода он уже не очень хорошо соображал, и когда проходил мимо магазина, у него возникла ужасная идея. Но по-видимому, малолетка со старым ржавым ружьем не особенно напугал продавца.

— Черт побери.

— Наверное, сейчас ты думаешь, почему он тебе не позвонил? Наверное, ты догадаешься быстрее, чем я.

— Гордость, — сказал Диллон скорее самому себе. Он печально посмотрел на нее. — Эмилио не хотел сюда ехать?

Джесси улыбнулась и убрала волосы, упавшие ему на лоб.

— Ты сердишься, как строгий отец!

— Когда Эмилио должен быть в суде?

— Завтра в одиннадцать.

Диллон стал обдумывать создавшееся положение.

— Времени у нас не слишком много. — Тут ему в голову пришла другая мысль. — А как тебе удалось добиться, чтобы его выпустили? Ты уже наняла адвоката?

— Мне помог судья Паттерсон. Потом я сразу поехала к тебе. Как ты думаешь, не пора ли мне все-таки заняться кашей? Ты не будешь терзать себя мыслями, вновь оставшись один?

— Ты знаешь, во всем этом есть один плюс.

— Какой же?

Его лицо медленно расплылось в улыбке.

— Ты уже начала говорить как жена.

От этих слов Джесси почувствовала настоящее счастье. Конечно, это еще не предложение, но может, все будет хорошо.

Она услышала пронзительный крик и поднялась.

— Дети проснулись, дорогой. — Она улыбнулась испуганному Диллону.

— Что там такое?

— Ангелина, — объяснила Джесси, направляясь к лестнице. — Ей снятся кошмары. Не знаю, все время или только последнюю неделю. Я приготовлю тебе ванну.

Внизу плачущая Ангелина протянула к ней ручки. Джесси взяла девочку на руки, прижала к себе и баюкала до тех пор, пока она немного не утихла.

Держа Ангелину на руках, Джесси поставила на огонь воду для каши и пошла наливать ванну Диллону. Эмилио стоял рядом.

— Ты слышал, о чем мы разговаривали? — спросила она.

Шум воды заглушал их голоса, и они не боялись, что их услышит Диллон. Эмилио кивнул.

— Диллон расстроился буквально на минуту. Я уверена, ты тоже был расстроен, когда понял, что натворил.

Эмилио понурил голову, но вдруг рассмеялся.

— Он на тебя не сердится, мой хороший. — Они вернулись на кухню, и Джесси засыпала в кастрюлю крупу. — Он переживает и теперь недоволен собой, что не позаботился о тебе вовремя.

— Во всем виноват только я.