Жена и возлюбленная
Шрифт:
В большом гулком вестибюле Бретт проводил Нэнси к расставленным вдоль стены вешалкам и через открытые двери посмотрел в зал, где уже собралась нарядная толпа, и небольшой оркестрик настраивал инструменты. Она расстегнула пальто, но не успела снять его, как Бретт очутился рядом и помог ей раздеться. Когда его пальцы случайно коснулись ее оголенного плеча, по телу Нэнси словно пробежал электрический разряд.
— Эй, Бретт, оставь для меня один танец! — Одна из подружек невесты, высокая девушка с волосами цвета меда, проходя мимо них, помахала Бретту.
Стоило
— Бретт, ты потрясающе смотришься во фраке.
— Так же, как и полсотни мужчин, которые надевали этот же фрак до меня, Сью.
— Наверное, тебе не терпится его снять. — Блондинка залилась визгливым смехом.
— Я дам тебе знать, если мне понадобится помощь.
Когда Сью удалилась в поисках более легкой добычи, Нэнси поинтересовалась:
— Это одна из дрянных девчонок?
— Скажем так, с ней весело. — Бретт озорно усмехнулся. — Считается, что праздник не начнется, пока с молодоженов не сделают столько фотографий, что хватит оклеить гостиную в их квартире. Может, пока принести вам выпить?
— Да, спасибо, я бы не отказалась от лимонада.
— А вот и ошибка! Следует попросить белое вино с содовой или джин с тоником, даже если потом вы тайком выльете его в ближайшую кадку с пальмой.
— Даже если я умираю от жажды, а от джина у меня краснеет нос?
— Правда краснеет? — Бретт всмотрелся в ее лицо.
— Я пошутила. Бокал белого вина я осилю, если понадобится. А что, дрянные девчонки обязаны пить?
— Нет, они вообще ничего не обязаны делать, в том-то и суть. Я принесу вам лимонад, все равно никто не разберет, что налито в пластиковом стаканчике.
Бретт смешался с небольшой толпой, уже собравшейся у бара, и Нэнси осталась одна. Она огляделась, жалея, что никого здесь не знает. Правила правилами, но все же гораздо приятнее наблюдать за вечеринкой в компании подружек.
— Вы пришли с Бреттом? — спросил какой-то мужчина.
Бретт оказался прав, одинокая женщина привлекает внимание быстрее.
— Да, но мы с ним просто друзья. — Эту фразу Нэнси подготовила заранее, на случай, если Бретт предупредил не всех приятелей.
— Тогда Бретт глупее, чем я думал. Меня зовут Льюк.
— Просто Льюк, или у вас есть и фамилия?
— Рад, что вы спросили. Я горжусь своей фамилией, хотя, увы, не связан родственными узами с великим человеком. Моя фамилия Вашингтон. Льюк Вашингтон. Потанцуем?
— Но ведь еще нет музыки.
— У нас будет своя собственная музыка. Обожаю грязные танцы.
— Сгинь, Льюк, — раздался за спиной Нэнси голос Бретта.
— Бретт, я просто познакомился с твоей подругой. Мне показалось, она веселая девчонка.
— Ты ошибся.
— Нет проблем. Слава богу, тут полно подружек твоей сестры.
Льюк вразвалочку удалился.
— Вам не обязательно играть роль старшего брата, — заметила Нэнси, принимая у Бретта пластиковый стаканчик с лимонадом. — Избавляться от мужчин я и сама умею, моя проблема в другом — как их удержать.
— Помните
— Я знаю, чего нельзя делать, — сухо заметила Нэнси, — лучше скажите, что надо делать.
— Ничего.
От его улыбки где-то внутри у Нэнси открылся доселе неизвестный источник тепла. Бретта следовало бы удалить с поля за запрещенный прием! — подумала она.
— Ничего? Вы уже не в первый раз это говорите, дальше вы посоветуете мне быть собой, а что из этого обычно получается, я и так знаю.
— Вы согласитесь со мной танцевать, если я разуюсь?
— Ну… наверное.
— Терпеть не могу ботинки, взятые напрокат.
Бретт сбросил ботинки и ногой отшвырнул их к стене.
— Но мы не можем танцевать, пока жених и невеста не появились, — возразила Нэнси.
— Вы слышите музыку?
— Да, оркестр только что заиграл, но…
— Дрянная девчонка плюет на правила. В любом случае моя сестра обвинит во всем не вас, а меня.
Бретт вывел Нэнси на пустую площадку в центре зала, привлек к себе, собираясь начать танец, но почему-то замешкался.
— Дайте-ка мне ваши туфли.
— Зачем? Я не отдавлю вам ноги, я хорошо танцую.
— Рад слышать.
Бретт наклонился и снял с Нэнси одну туфлю. Чувствуя на себе любопытные взгляды, Нэнси быстро сняла вторую сама. Бретт выпрямился и с лукавой ухмылкой заявил:
— Ну вот, теперь ваше появление замечено.
Взяв Нэнси за руку, вторую руку Бретт положил ей на бедро, и они заскользили по паркету — удивительно слаженно, большей гармонии невозможно было бы достичь. Когда Нэнси чуть-чуть отвернулась, боясь испачкать Бретта помадой, он наклонил голову и прижался к щеке Нэнси своей.
Никто не присоединился к ним, словно их танец был представлением для публики. Наконец оркестр смолк. Нэнси, выскользнув из рук Бретта, подхватила свои туфли и убежала. Минут пятнадцать она скрывалась в дамской комнате, а потом вышла, полная решимости доказать Бретту, что является весьма способной ученицей.
Сделать это оказалось легче, чем Нэнси представляла. После рискованного танца с Бреттом она ни на минуту не оставалась одна: мужчины шли к ней вереницей, Нэнси даже начала путать их имена. Но Алекса Пиклса она запомнила. Улыбчивый, с ямочками на щеках и темно-каштановыми волосами, он, несомненно, был самым красивым шафером и после четвертого танца не отходил от Нэнси ни на шаг.
Бретта, наблюдавшего за своей протеже, ее успех не очень удивил, но и не слишком обрадовал. Ему, конечно, было все равно, Нэнси — не его типаж, но не хотелось бы чувствовать вину за то, что она связалась с каким-то неподходящим субъектом. Когда Алекс, совсем ошалев, начал лапать Нэнси, Бретт понял, что пора вмешаться.
— Как дела? — Он посмотрел в глаза Нэнси, гадая, то ли она раскраснелась от выпитого шампанского, то ли от головокружительного успеха.
— Спасибо, хорошо. Как вижу, вы обулись.