Жена изменника
Шрифт:
При свете, внезапно озарившем мастерскую, Марта увидела, что все вокруг аккуратно подметено и прибрано, на крючках вдоль стен висят светильники разных размеров, а на полу под ними стоят корзины — одни были наполнены чашками и вилками с длинными зубцами, а другие более мелкими предметами, которые Марте было трудно разглядеть. На верстаке она заметила множество инструментов, и все они были разложены в строгом порядке: от жутковатых с виду клещей до малюсеньких, толщиной с волосок, нагелей и кернеров. Жестянщик стоял рядом, осторожно перебирая
— Ваш голос мне незнаком.
Он ждал, когда сможет начать говорить, и заговорил только теперь, когда она, глубоко вздохнув, спросила про светильник.
— Меня зовут Марта Аллен, — сказала она, чувствуя, что от работы паяльного тигля под языком появляется горьковатый привкус.
Жестянщик выжидающе поднял брови, но ничего не сказал.
— Мне нужен светильник. Чтобы зажигать вечером, — добавила она, что прозвучало довольно глупо, как будто он не знает, что днем лампа не нужна.
Мужчина слегка сжал губы, его веки тяжело опустились, прикрыв глаза, отчего он сразу же приобрел разочарованный, но в то же время самодовольный вид.
— Для вечернего чтения, наверное? Или же для записей личного характера?
Почувствовав в его тоне намек, Марта сжалась, так как сразу же вспомнила про зашитую в наволочку красную книжицу.
Уверенным шагом он подошел к стене, на которой висели фонари и светильники, и спросил:
— Какой вы возьмете?
— Мне нужен такой, который дает больше света, чем свеча. Я, знаете ли, записываю расходы. Мне подойдет отражающий фонарь, такой как у вас на верстаке.
Жестянщик сложил руки перед собой, и его длинные пальцы свободно повисли, прикрыв пах.
— Ах, жаль, что у меня он один и к тому же мой собственный, как видите.
Потом он замолчал и, склонив голову набок, стал ждать.
— Правда жаль, — ответила Марта, немного помешкав. — Ну что ж, тогда... спасибо вам... Меня там ждет моя кузина госпожа Тейлор...
Марта повернулась, чтобы уйти.
— Если хотите, я продам вам свой, — к ее удивлению, предложил жестянщик и, вернувшись к верстаку, обхватил фонарь снизу обеими руками.
— Но у меня есть только шесть пенсов... — сказала Марта.
Большой светильник с зеркалами на верстаке жестянщика стоил — она точно знала — гораздо больше, чем лежавшие в ее переднике шесть пенсов.
— Так он уже старый. Подождите минутку, я смажу петли и протру зеркала. Пожалуйста, присядьте.
Он указал на табурет у верстака, неожиданно проявляя заботу и улыбаясь, похоже, совершенно искренне.
Обезоруженная его теплотой, несмотря на первоначальную настороженность, Марта подошла к табурету и села, сложив купленную материю на коленях.
— Я не знал, что вы из семьи Тейлоров, — сказал жестянщик, вынув
Он начал разбирать фонарь, аккуратно раскладывая на верстаке его части. Теперь горела только одна оплывающая свеча, и из-за нехватки отраженного света комната стала казаться меньше, а в ее углах вновь начали копошиться тени.
— Вы, стало быть, дочь Аллена из Андовера.
— Вы знаете мою семью?
Жестянщик повернул к Марте свое лицо, и краешек его рта изогнулся в подобии улыбки.
— Я слеп, хозяйка, но не глух. Мало что ускользает от моего внимания. И знайте, я никогда не торговался с вашим батюшкой, но слышал достаточно, чтобы понимать, каков господин Аллен в деле. — В его голосе послышалась легкая насмешка, но тут он отвернулся, чтобы подышать на одну из зеркальных поверхностей. Потом энергично потер ее тряпкой, а затем спросил: — Ну и как вам живется у Тейлоров?
— Неплохо живется. Они ко мне хорошо относятся.
Неожиданно дым от топки начал навевать сон, и Марта еле сдержалась, чтобы не зевнуть.
— А вы не находите, что госпожа Тейлор немного-немного... как бы это сказать... — Он приостановился, обратив свои глаза в потолок, словно глубоко задумавшись. — Увлечена накоплением денег?
Он широко улыбнулся, и Марта улыбнулась в ответ, наклонив голову, чтобы не рассмеяться вслух такой изобретательной характеристике Пейшенс.
— Я не должен был говорить это вам, — сказал он с преувеличенной серьезностью, — ведь она, кроме всего прочего, ваша кузина.
Жестянщик улыбался слишком долго, уставившись на Марту молочно-белыми немигающими глазами, и она отвернулась с каким-то неприятным чувством.
— Хозяйство у Тейлоров, как я слыхал, крепкое, — вернувшись к работе, продолжал жестянщик. — Там у них два работника, верно? Один шотландец, другой валлиец. — Жестянщик немного помолчал, а потом добавил тихо, но отчетливо: — Его Морган зовут.
Марта с удивлением подняла глаза:
— Нет. Его фамилия Кэрриер. Томас Кэрриер.
— Кэрриер? Ну, значит, я ошибаюсь. Хотя... — Он не договорил и покачал головой.
— Хотя? — переспросила она.
Жестянщик, облокотившись, наклонился к ней через верстак, так что их лица оказались совсем рядом.
— Ходят слухи, что этот валлиец сел на корабль с одним именем, а сошел на берег с другим. Такое часто бывает. Многие первые поселенцы меняли свои имена. Сразу после Большой войны, когда им нужно было найти убежище в колониях.
— Убежище? — спросила Марта, ее голос прозвучал резко и настороженно. — Убежище от чего?
Веки жестянщика прикрыли блеклую мраморную поверхность глаз, а губы сжались в раздумье.
— От королевского правосудия, конечно. Король до сих пор выслеживает убийц своего отца. Все получили прощение. Все, кроме тех, чьи руки подписали смертный приговор, и тех, чьи руки привели этот приговор в исполнение.