Жена конкурента

Блэк Дана

– Ты срываешь занятие, Максим.

– Я могу заткнуться, - охотно пообещал он и подался вперед.
– Если вы сейчас нам покажете сиськи.

– Что?
– от его наглости дар речи пропал, уставилась на него в ответ и не узнала, это не тот парень, что с цветами меня встречал, таскал сумки с продуктами, такси вызывал и ехал со мной до дома, когда я попала в беду.

– Грудь покажите, Эмма Эдуардовна, - повторил младший Шварц.
– И я выйду вон.

– Ты совсем оборзел?
– не выдержала и подскочила из-за стола.
–

Что ты себе позволяешь? На грудь на плакатах будешь смотреть. Которые у тебя в комнате по стенам развешаны.

Подхватила сумку и пулей вылетела из аудитории.

В коридоре швырнула сумку на подоконник и пальцами сдавила виски.

За спиной хлопнула дверь, позади раздались шаги.

– В моей комнате нет плакатов с голыми женщинами, - Максим остановился рядом. Вполоборота ко мне, локтем оперся на подоконник.
– Я уже не в том возрасте. Чтобы на картинки мастурбировать, Эмма.

– Эдуардовна.

– Да ладно.

Повернулась к нему.

Беспардонный и развязный - копия отца. Макар быстро повзрослел потому, что рано стал отцом. А этот - чертов вундеркинд, в девятнадцать лет учится на пятом курсе и давно обеспечивает себя сам.

Макар рассказывал. Что сын с одиннадцати лет ремонтом компьютеров занимается.

Гений.

И при этом такой засранец.

– Максим, ты ведь умный парень, - отбросила за спину волосы.
– Может, не будем семейные проблемы выносить в универ.

– Почему?
– он усмехнулся.
– Здесь все мои друзья. Так что на счет груди, Эмма? Хотя бы мне одному покажи, - пальцы в татуировках коснулись пуговицы на моей блузке.
– Стой, ты без лифчика что ли?

– Иди в жопу, Шварц, - это вырвалось само, у меня сдали нервы, я с лекции сбежала, и как обиженная девчонка стою тут, у окна.

Его густые брови взметнулись вверх. И он, слегка запрокинув голову, засмеялся.

А я снова отметила, как безумно он похож на отца.

– Вот так сразу в жопу, Эмма Эдуардовна. Даже без прелюдии, - Максим отклонился. И наглым взглядом скользнул по моим ногам в тонких чулках, выше к бедрам.

А в следующий миг его ладонь накрыла ягодицы и сжала.

В глазах потемнело.

Замахнулась и отвесила ему звонкую пощечину, такую сильную, что заныла ладонь.

И чертыхнулась сквозь зубы, когда в конце коридора прозвучал сдержанный голос ректора.

– Эмма Эдуардовна. Зайдите ко мне на пару слов.

Глава 8

Глава 8

– ...Макар Матвеевич многое делает для нашего университета, - ректор взбила крашеные рыжие кудри и прошлась туда-сюда вдоль стола.
– И мы ему бесконечно благодарны. Но ударить студента, еще и в стенах университета...
– она взяла красноречивую паузу и глазами-буравчиками уперлась в меня.
– О чем вы думаете, Эмма?

Я думаю о том, что первую лекцию в первый же учебный день запорола бездарно, но даже если бы не ушла -

Максим не дал бы мне отвести пару, уверена.

И если Милана считает, что я увела их отца из семьи, потому меня надо распять, утопить, казнить...то у Максима со мной личные счеты.

– Был бы на вашем месте любой другой преподаватель, - продолжила меня отчитывать ректор.
– Он бы никогда не отделался устным выговором. Но если подобное повторится еще раз...

Я обещать не могу, что не повторится. Его глаза видела и знаю - он только начал, он цель себе поставил, не удивлюсь, если над его кроватью моя фотография висит, утыканная дротиками.

– Может их группу взять кто-то другой?
– подняла взгляд на ректора.

Она сощурилась

– Что значит "другой", Эмма? Мы с вами не в магазине.

– Да, но...

Меня прервал негромкий стук - костяшками пальцев по открытой двери. Одновременно повернулись и наткнулись на моего мужа - Шварц замер на пороге, широко расставив ноги в идеально отглаженных брюках, подмышкой зажал плоский дипломат и в упор смотрит на ректора.

– Еще раз доброе утро, Макар Матвеич, - ее голос стал сладким, по лицу расплылась улыбка.
– А мы тут вот...

– Оставьте нас с женой на пять минут, - он шагнул в кабинет. Его слова прозвучали вежливо, но твердо, чтобы сразу все сомнения убить: это не просьба - приказ.

Ректор поджала губы. Что-то буркнула себе под нос и простучала каблуками на выход.

Макар прикрыл дверь.

– Что случилось?

Он приблизился, остановился напротив меня. Перед глазами его крепкие бедра, блестящая пряжка ремня и пах.

– Ты почему еще здесь?
– отодвинулась на стуле.

– С дочерью разговаривал. Так что случилось?

– Ты сам слышал.

Сказала наугад - и не ошиблась, поняла это, когда он негромко хмыкнул.

Повисла тишина, во время которой я сидела и разглядывала его начищенные до блеска туфли.

А потом теплые ладони легли мне на плечи, заставляя отклониться на стуле и поднять голову.

– Если бы я бил всех, кто мне не по душе, - спокойно сказал муж, глядя в глаза, - то в мире не осталось бы людей. Учись контролировать эмоции, Эмма.

Отпихнула его руки.

Нет смысла объяснять, что его сын обнаглел, распустил щупальца и закономерно получил по своему смазливому лицу.

– Макар, отойди, - попыталась встать, но муж вдруг сам в жесткой хватке сжал талию и выдернул меня из кресла. Ягодицами проехалась по столу, разбрасывая в стороны бумаги и папки, и замерла.

– Сейчас расслаблю тебя, - пообещал он. Его взгляд стал глубоким, черным, и даже черты лица изменились, стали грубее. Твердые губы приоткрылись.

Он дышит, и широкая грудная клетка поднимается в такт.

– Перестань, - перехватила его руки, которые уже заползли под строгую юбку и по ногам начали пробираться дальше, к кружевным резинкам чулок.
– Макар!