Жена-королева

Казакова Светлана

— Дурочка, — усмехнулся старик и скривился от боли. — Ты не знаешь, что такое власть. Получая её, отказываешься от глупой сентиментальности. Дети, внуки и прочая родня — всего лишь ступеньки на пути монарха. О некоторые из них спотыкаешься, другие же помогают подняться ещё выше.

Мои губы дрогнули. Этот человек рассуждал и жил какой-то другой логикой, не подвластной мне. Бесполезно было даже пытаться говорить с ним и взывать к его чувствам или совести.

Её у него попросту не было.

— Никто из этих жалких кандидатов не годился для того, чтобы сесть на трон. Ни твой кузен

Данториус, ни все прочие, — продолжал он. — Так что тебе ни к чему печалиться о них. Что же касается Клауса… Наследником может стать лишь законный ребёнок, а он всего лишь бастард. Клаус Майер послужит высшей цели. Подарит мне новую жизнь.

— А что станет с ним самим… его душой?

— Исчезнет, погибнет, растворится… Какая разница? Ратцингер уже всё рассчитал. Можно занять лишь тело родного по крови человека, и чем ближе родство, тем лучше, нужен лишь природный маг, который бы провёл ритуал переселения и впоследствии поддерживал жизнь души в новом теле. Майер очень вовремя мне подвернулся, хорошо, что моим людям удалось его разыскать.

— А он… знает о ваших планах на его счёт?

— Конечно, нет. Всё, что ему известно, это то, что вы с ним поженитесь. О том, кем он мне приходится, этому парню тоже лучше не знать, чтобы носа не задирал.

Теперь я понимала, почему для короля так важна наша с Клаусом свадьба. Ведь посадить на трон его самого монарх действительно не может, а я включена в список претендентов, и моя очередь — благодаря его величеству — как раз подошла. Ему нужно, чтобы я переселила его душу в тело молодого мужчины и впоследствии была рядом в качестве жены, чтобы поддерживать его жизнь и далее, а также уступила супругу бразды правления страной. Вот почему он сказал, что мой долг вовсе не в этом. Корону наденут на мою голову, но вся власть останется в руках того, кто будет считаться мёртвым, я же стану марионеткой на троне.

Всё было продумано и спланировано, причём задолго до того, как я села в карету, отправляющуюся в Элхорн. И рычагом давления на меня выбрали матушку. Её жизнь.

— Вы забываете, что я уже замужем, — напомнила я.

— А кто здесь об этом знает? Вы поженились в другой стране. Не в Ангориане.

— К тому же, ваш брак не консуммирован, — добавил к словам короля Ратцингер.

— Откуда вы знаете?! — вспыхнула я.

— Я умею отличить ауру невинной девушки от той, что уже познала мужчину, — сообщил придворный маг.

— А почему вы так уверены, что я смогу это сделать? Переселить душу из одного тела в другое… А если что-то пойдёт не так, и погибнут оба?

— Я лично буду присутствовать на ритуале и прослежу за тем, чтобы всё прошло так, как нужно. Видите ли, я изучал всё, что мог найти о природной магии и всегда чувствовал в ней большой потенциал — в то время, как прочие академические маги не придавали ей значения. И, узнав о вас, Эрмина, я сразу понял, как вы можете нам пригодиться.

— Довольно разговоров! — взмахнул рукой его величество. — Уведи её, Ратцингер. Ты знаешь, куда.

— Постойте! — остановила я мага, когда он взял меня за локоть и повёл к двери. — Я хочу получить доказательства того, что моя матушка жива. В противном случае я не смогу сосредоточиться на том, что вам от меня

нужно.

Глава 55

Глава 55

— Ты не можешь с ней встретиться! — тут же категорически возразил король в ответ на моё требование.

— Есть другой способ увидеть её, — произнёс Ратцингер. — Посмотрите туда! — велел он мне, кивнув на затянутое паутиной дождя окно. Я повернула голову и увидела, как стекло заволокло туманом, а затем в нём появилась бледная, точно отражение в старинном зеркале, картина.

— Матушка! — воскликнула я.

Это была она. Увы, изображение было недостаточно большим, чтобы я могла разобрать, где её держат. Похоже на какую-то почти лишённую мебели комнату с окном под самым потолком, но где эта комната может быть? У его величества ведь не только столичная резиденция имеется. Хватает и оставшихся ещё от дальних предков загородных замков и охотничьих домов.

— Она нас не слышит, — поморщился придворный маг. — Ну как, убедились? Ваша мать действительна жива… пока, — издевательски добавил он, и я сжала руки в кулаки. Невыносимо хотелось по-простецки двинуть ему в нос, похожий на клюв, пусть даже у меня не хватило бы сил своротить его набок или пустить кровь. В исполнении этого человека даже светская вежливость казалась насмешкой.

— Как я могу быть уверена, что это не иллюзия? Вы ведь академический маг… Наверняка умеете их наводить, чтобы морочить людям головы.

— Никак. Достаточно моего слова. Но посудите сами — покуда вы сотрудничаете с нами и покорно, как и надлежит верной подданной его величества, выполняете все наши требования, нам нет нужды убивать эту никчёмную женщину. Даже наоборот — она нужна нам живой. Ведь как ещё мы можем заставить вас подчиняться, Эрмина?

Я закусила губу. Так и есть. Матушка должна быть жива, чтобы они могли и дальше меня шантажировать. Не станет её — не будет и того, что сможет меня удерживать. Знать бы только, где она сейчас, далеко ли отсюда или же совсем рядом…

— Ну как, вы обещаете не добавлять нам неприятностей?

— Обещаю, — неохотно процедила я. Картина в окне ещё больше побледнела и постепенно исчезла совсем. Теперь там снова был виден лишь дождь, который, кажется, стал ещё сильнее.

— Но обещания недостаточно. Нам нужна полная гарантия, что вы не станете пользоваться магией. Поэтому вам придётся пойти со мной.

Ратцингер не отвёл меня обратно в ту комнату, в которой я нашла свои платья. Нет, наш путь лежал к лестнице на первый этаж, а оттуда в подвал. Всё ниже и ниже.

— Это камера? — спросила я, когда из сырого полутёмного коридора мы с магом шагнули под своды какой-то каморки. Тесной, без окон. — Вы… сажаете меня в тюрьму?

— Не совсем, — качнул головой королевский прихвостень. — Это помещение приготовили специально для вас. Здесь нет окон и ничего, что позволило бы вам взаимодействовать с природой.

Он был прав. Тут в самом деле не было ничего живого, настоящего. Ничего, что могло бы откликнуться на мой призыв и следовать моей воле. Сплошной мёртвый камень и старое, местами покрытое плесенью дерево. Тоже мёртвое.