Жена криминального авторитета
Шрифт:
Марат тоже молчал.
Наверное, лучше бы действительно просто открыть эту чёртову дверь и выйти.
Потянулась к ручке, желая открыть машину, как услышала голос.
— Через неделю у нас с тобой свадьба, Аврора, — начал он спокойно, а у меня от его слов всё внутри сковало страхом и будто покрылось коркой льда.
Нет. Этого не может быть… Мне родители говорили, что через месяц, а не через неделю.
Резко повернула голову в сторону Марата, который, говоря всё это, даже не удосужился взглянуть на меня. Он смотрел прямо
— Я попрошу тебя за это время не наделать никаких глупостей. А быть благоразумной. Если я сказал, что поздно вечером нельзя выходить на улицу, значит, ты должна в это время быть дома, — проговорил твёрдо, сделал паузу, а потом продолжил. — Мне наплевать на твою собаку и что будет с ней. Но себя не смей подвергать опасности, — от его слов я просто опешила. В этот момент мне хотелось накричать на него, чтобы он не смел так относиться к моему сокровищу и такое говорить.
Я прожигала его профиль злыми, яростными глазами, мечтая испепелить его на этом самом месте. Мне глубоко наплевать на его приказы. Он не имеет право что-либо говорить в отношении Симбы. Но на меня будто бы не обращали внимания, продолжая дальше говорить и говорить.
— Пока поживёшь дома, а после свадьбы будешь жить у меня, как моя законная жена. Насчёт свадьбы и денег не беспокойся. Кого надо — найду, а деньги на платье и само торжество дам. Лимита нет, поэтому можешь выбирать платье, какое понравится — на цену не смотри.
— О! Да я невероятно везучая, не так ли? И каким образом потом мне придётся расплачиваться за твою неслыханную щедрость? — вновь дёргаю тигра за усы, отчего тут же слышу грозный рык в мою сторону.
— Замолчи, Аврора! — я вжалась в сидение. — Не хочу даже слышать из твоего милого ротика такие намёки, — и он вновь повернулся в сторону дороги. — А теперь можешь идти домой.
У меня на языке крутились издевательские словечки, но я понимала, что сейчас могу перегнуть палку, а потому предпочла промолчать. Незачем злить и без того злого хищника.
Я вышла из машины, хлопнув дверцей, открыла заднюю и, взяв за поводок Симбу, вывела его на улицу, прихватив сумку со своими вещами.
Внутри всё трепетало от страха перед этим человеком. Он словно дикий необузданный зверь, который готов накинуться на тебя в любую секунду. Я не знала, что мне делать, но точно могла сказать, что сейчас у меня просто нет выбора.
Хочу я того или нет, но мне придётся выйти замуж за Марата Зверева. Я не смогу сбежать, скрыться от него, потому как он всё равно меня найдёт и вернёт обратно.
В свою комнату я зашла тихо, осторожно. В доме всё так же стояла гробовая тишина, а записка лежала на том же самом месте, где я её и оставила — на кровати.
Смахнув её на пол, я просто упала на постель. В кармане запиликал мобильный телефон, оповещая меня о приходе сообщения. Достав его и разблокировав, увидела номер абонента, который его прислал.
Я
В сообщении было о Марате. О том, какой он человек и что он держит весь город в страхе.
Только сейчас я поняла, за кого меня выдают замуж, и как же сильно, до чёртиков я его боюсь.
Я выхожу замуж за настоящего дикого Зверя.
Марат Зверев — страх города, властный, огромный, влиятельный, пугающий. Ему по плечу сломать твою жизнь одной рукой, забрать её. И если захочет, он легко и просто — одним щелчком пальцев — способен сломать или отобрать мою несчастную жизнь.
Глава 14
Аврора
— Согласны ли вы, Аврора Никольская, взять в законные мужья Марата Зверева по доброй воле и быть с ним и в горе, и в радости, пока смерть не разлучит вас? — словно издалека слышу голос женщины-регистратора.
Это ко мне обращаются?..
Не могу сообразить, что происходит. Я словно нахожусь в какой-то прострации, не понимая, что я здесь делаю: посреди всех этих незнакомых людей, стоя почти над скалистым обрывом в подвенечном белом дорогом, обшитом кружевом платье с открытыми плечами, белоснежной длинной фатой с вуалью, что закрывает моё лицо. Мои пшеничные цвета волосы подколоты изящной заколкой на макушке. Они развеваются от каждого прикосновения ветерка. В руках держу небольшой букет — композиция из пионовидных роз белого оттенка.
Мой расфокусированный взгляд устремлён не на женщину, которой на вид сорок пять-пятьдесят лет, что, по-видимому, обращается ко мне, а поверх её головы, прямо на раскинувшийся бушующий океан, бьющийся волнами о скалы. Точно такой же, как и внутри меня сейчас. Пальцы бьёт мелкой дробью, и я сильнее сжимаю красивый букет в руках, чтобы притупить страх и панику внутри.
К глазам подступают слёзы, отчего их начинает щипать. И мне приходится зажмуриться, чтобы прогнать предательскую влагу. Я не хочу, чтобы все видели мою слабость, и как мне трудно и больно сделать этот шаг в пропасть.
Выдыхаю и вновь вдыхаю, задерживая дыхание, смотря на небо — лазурное и чистое до рези в глазах. На океан, который бушует, волнуется, бьётся о скалы. Ему больно, одиноко. Он кричит, просит чайку, что летает высоко над волнами, порхая и взметая своими крыльями, не покидать его. Не оставлять. Ему страшно оставаться одному.
А чайка плачет в ответ. Ей тоже больно. Точно так же, как и мне.
Чувствую, как одинокая слеза касается нежностью пушистых ресниц. Взмахиваю трепетно, и она катится вниз, лаская кожу лица. Словно хочет согреть, приласкать.