Жена напоказ 2
Шрифт:
И правда ведь, корит себя.
— Я почти уверен. Сентиментальность в таких случаях только во вред.
“Надо же, жизнь всё же научила тебя этой простой истине! — если бы у шинакорна были руки, он сейчас обязательно поаплодировал бы. — А помнится, с Оли ты готов был наломать дров. Я думал тогда, у тебя мозг совсем скис”.
— Это было давно. Ты сам видел, что теперь всё иначе.
“Я рад, что ваша последняя встреча прошла достаточно холодно. Но, боюсь, тебе она рассказала не всё, что могла”.
— Над этим мне ещё стоит подумать. А пока нам надо найти мадемуазель дю Пойр.
Ренельд велел кучеру
Раньше здесь жили большей частью работники стекольной фабрики. Но затем её перенесли за пределы города, в более удобное место к руслу реки и песчаным карьерам. Многие переехали, некоторые лишились работы — потому с тех пор эта часть столицы считалась не самой благополучной. Но и не страшнее некоторых.
Зато здесь всегда можно было посмотреть на образчики старой архитектуры Жардина, жилых домов и фабричных зданий, где теперь зачастую располагались конторы мелких предпринимателей.
“Похоже, этот Рауль был не из самой обеспеченной семьи”, — заметил Лабьет, оглядывая улицу через окно.
— Надеюсь, его родители что-то о нём знают.
“Порой о некоторых отпрысках родители предпочитают вовсе ничего не знать. Так безопаснее”.
Экипаж повернул на очередном ответвлении улицы, и вдруг Лабьет насторожился. Повёл носом по ветру.
“Я что-то чую!”
— Стой! — тут же крикнул Ренельд.
Карета замедлилась настолько неожиданно, что Мариэтта подалась вперёд, едва не клюнув носом. И, чтобы не упасть, опёрлась ладонью на его колено.
— Что случилось? — она поправила упавшую на глаза вуальку.
— Лабьет что-то почуял. Нужно проверить, — Ренельд осторожно снял ладошку вдовушки со своего бедра, куда та весьма волнующе съехала — да так и осталась.
Мариэтта резко высвободила запястье из его пальцев, как будто это он всё подстроил — и мгновенно придала своему лицу надлежащую невозмутимость. Плеснула даже капельку негодования. Хоть щёки её и полыхали, словно подрумяненные солнцем яблоки. Нет, всё же заклятие привязки — весьма забавная штука. Если бы ещё собственное тело не отзывалось на неосознанные призывы вдовушки так остро.
Лабьет первым вылетел из кареты и сразу неспешной рысцой потрусил вдоль почти пустой улицы, вертя головой и обнюхивая всё, что попадалось ему на пути.
“Где-то тут следы недавно использованного заклинания, — пробурчал он рассеянно. — Тёмная аура”.
Ренельд попытался настроиться на считывание следов тоже, хоть взбудораженная Мариэтта то и дело сбивала ему всё чутьё. Она взволнованно дышала, стучала каблучками по мостовой слишком громко да нет-нет — плескала дурманно-пряной аурой во все стороны. Всё-таки напарник из неё неважный — с таким пропустишь всё на свете, если будешь постоянно на неё отвлекаться.
“Там!” — выдохнул Лабьет, припуская быстрее.
И скоро его шипастый хвост мелькнул в одном из переулков и скрылся. Звонко вскрикнула какая-то женщина — и через миг выскочила из полумрака развилки с круглыми от ужаса глазами.
— Там… — пролепетала она. — Ужас какой!
Она ткнула пальцем в сторону тенистого прохода между домами.
— Мадам, не волнуйтесь! — Ренельд взмахнул рукой. — Он с нами.
И горожанка лишь глянула
— Мне что-то нехорошо, — вдруг пропыхтела графинюшка и приложила ладонь ко лбу.
Другая бы схватилась за локоть спутника, но эта — нет. Верно, и в обморок лучше рухнет, чем обопрётся на мужской локоть. Или тут дело исключительно в том, чей он?
— Это тёмная аура, к тому же призванная сотворить вред кому-то, — пояснил Ренельд. — Очень густой след. Потому ваша светлая аура так остро на неё реагирует.
“Я нашёл!” — донёсся до разума далёкий оклик Лабьета.
Ренельд повернул в одну из подворотен — очень похожую на ту, где однажды обнаружил магистра Ливра. И первое, что заметил — разметавшиеся по грязной земле рыжие локоны. Невероятно яркие в этом затхлом полумраке.
— Нет, нет, нет! — зло заголосила Мариэтта, вырываясь вперёд. — Иви!
— Стойте! — Ренельд схватил её поперёк талии, развернул спиной к месту происшествия и прижал к себе, не давая вырваться. — Там может быть ловушка.
Он склонился к плечу вдовушки, чувствуя, как мелко подрагивает её спина. Графиня дёрнулась ещё раз и затихла.
“Отпусти Конфетку! Здесь нет ловушки! — хмуро буркнул шинакорн. — А девушка жива. Ещё. Но времени у нас, кажется, мало”.
Ренельд присел перед Ивлиной на корточки и склонился к её лицу — и правда, дышит. Но её кожа отдавала в нехорошую зелень, веки дрожали, а на лбу выступили крупные капли пота. Такой эффект дают некоторые растительные яды.
— Её нужно скорее к врачу! — вновь заговорила Мариэтта. — Я знаю, кто нас примет.
Время терять было совсем нельзя. Ренельд лишь привычным жестом вынул из-за пазухи диск фиксирущего артефакта. Благо сейчас след был очень чётким. Останется только снять его и сличить со структурой ауры подозреваемого. Когда он отыщется, разумеется. А прежде — с аурами тех магов, кто уже бывал под следствием в подобных делах.
Все они хранятся в архиве жандармерии.
Покончив с этой краткой необходимостью, Ренельд поднял мадемуазель дю Пойр на руки и понёс обратно к карете.
“Я ещё осмотрюсь”, — озадаченно буркнул шинакорн, оставаясь в подворотне.
Но скоро и он вернулся, запрыгнул в экипаж и на сей раз улёгся рядом с Ренельдом, потому как сейчас колени Мариэтты были заняты. Она держала на них голову распластавшейся по сидению Ивлины.
— Трогай! — рявкнул Ренельд.
И кучер, явно сообразив, что дело нешуточное, сразу покатил по адресу, который назвала графинюшка.
К счастью, её знакомая — довольно известная в столице Жеана Астер — ещё была в своём кабинете. Появление взбудораженной толпы посетителей с шинакорном во главе навело немало суматохи в её небольшой, но весьма дорого отделанной приёмной. Лекарка оказалась и правда толковой, расторопной и удивительно немногословной — видимо, от сосредоточенности. Она подтвердила, что дело в отравляющем заклинании — такое под силу лишь очень умелым магам — правда, с обращённой во тьму аурой.