Жена напоказ-2
Шрифт:
Зато здесь всегда можно было посмотреть на образчики старой архитектуры Жардина, жилых домов и фабричных зданий, где теперь зачастую располагались конторы мелких предпринимателей.
“Похоже, этот Рауль был не из самой обеспеченной семьи”, – заметил Лабьет, оглядывая улицу через окно.
– Надеюсь, его родители что-то о нём знают.
“Порой о некоторых отпрысках родители предпочитают вовсе ничего не знать. Так безопаснее”.
Экипаж повернул на очередном ответвлении улицы, и вдруг Лабьет насторожился. Повёл носом по ветру.
“Я что-то чую!”
– Стой! – тут же крикнул Ренельд.
Карета замедлилась
– Что случилось? – Она поправила упавшую на глаза вуальку.
– Лабьет что-то почуял. Нужно проверить. – Ренельд осторожно снял ладошку вдовушки со своего бедра, куда та весьма волнующе съехала – да там и осталась.
Мариэтта резко высвободила запястье из его пальцев, как будто это он всё подстроил, и мгновенно придала своему лицу надлежащую невозмутимость. Плеснула даже капельку негодования. Хоть щёки её и полыхали, словно подрумяненные солнцем яблоки. Нет, всё же заклятие привязки – весьма забавная штука. Если бы ещё собственное тело не отзывалось на неосознанные призывы вдовушки так остро.
Лабьет первым вылетел из кареты и сразу неспешной рысцой потрусил вдоль почти пустой улицы, вертя головой и обнюхивая всё, что попадалось ему на пути.
“Где-то тут следы недавно использованного заклинания, – пробурчал он рассеянно. – Тёмная аура”.
Ренельд тоже попытался настроиться на считывание следов, хоть взбудораженная Мариэтта то и дело сбивала ему всё чутьё. Она взволнованно дышала, стучала каблучками по мостовой слишком громко да нет-нет и плескала дурманно-пряной аурой во все стороны. Всё-таки напарник из неё неважный – с таким пропустишь всё на свете, если будешь постоянно на неё отвлекаться.
“Там!” – выдохнул Лабьет, припуская быстрее.
И скоро его шипастый хвост мелькнул в одном из переулков и скрылся. Звонко вскрикнула какая-то женщина – и через миг выскочила из полумрака развилки с круглыми от ужаса глазами.
– Там… – пролепетала она. – Страх какой!
Она ткнула пальцем в сторону тенистого прохода между домами.
– Мадам, не волнуйтесь! – Ренельд взмахнул рукой. – Он с нами.
И горожанка лишь глянула им вслед, прижимая к груди набитую чем-то котомку. Ренельд быстро шёл по шлейфу заклинания, который теперь тоже чувствовал гораздо отчётливее – чем ближе они становились к месту, где то и было использовано. Да, Лабьет был прав: тёмная аура в нём преобладала. И, судя по структуре, напоминало оно действие какого-то отравляющего зелья. Только облечённого в слова.
– Мне что-то нехорошо, – вдруг пропыхтела графинюшка и приложила ладонь ко лбу.
Другая бы схватилась за руку спутника, но эта – нет. Верно, и в обморок лучше рухнет, чем обопрётся на мужской локоть. Или тут дело исключительно в том, чей он?
– Это тёмная аура, к тому же призванная сотворить вред кому-то, – пояснил Ренельд. – Очень густой след. Потому ваша светлая аура так остро на неё реагирует.
“Я нашёл её!” – донёсся до разума далёкий оклик Лабьета.
Ренельд повернул в одну из подворотен – очень похожую на ту, где однажды обнаружил магистра Ливра. И первое, что заметил, – разметавшиеся по грязной земле рыжие локоны. Невероятно яркие в этом затхлом полумраке.
– Нет, нет, нет! – зло заголосила Мариэтта, вырываясь вперёд. – Иви!
– Стойте! –
Он склонился к плечу вдовушки, чувствуя, как мелко подрагивает её спина. Графиня дёрнулась ещё раз и затихла.
“Отпусти Конфетку! Здесь нет ловушки! – хмуро буркнул шинакорн. – А девушка жива. Ещё. Но времени у нас, кажется, мало”.
Ренельд присел перед Ивлиной на корточки и склонился к её лицу: и правда дышит. Но её кожа отдавала в нехорошую зелень, веки дрожали, а на лбу выступили крупные капли пота. Такой эффект дают некоторые растительные яды.
– Её нужно скорее к врачу! – вновь заговорила Мариэтта. – Я знаю, кто нас примет.
Время терять было совсем нельзя. Ренельд лишь привычным жестом вынул из-за пазухи диск фиксирущего артефакта. Благо сейчас след был очень чётким. Останется только снять его и сличить со структурой ауры подозреваемого. Когда он отыщется, разумеется. А прежде – с аурами тех магов, кто уже бывал под следствием в подобных делах.
Все они хранятся в архиве жандармерии.
Покончив с этой краткой необходимостью, Ренельд поднял мадемуазель дю Пойр на руки и понёс обратно к карете.
“Я ещё осмотрюсь”, – озадаченно буркнул шинакорн, оставаясь в подворотне.
Но скоро и он вернулся, запрыгнул в экипаж и на сей раз улёгся рядом с Ренельдом, потому как сейчас колени Мариэтты были заняты. Она держала на них голову распластавшейся по сиденью Ивлины.
– Трогай! – рявкнул Ренельд.
И кучер, явно сообразив, что дело нешуточное, сразу покатил по адресу, который назвала графинюшка.
К счастью, её знакомая – довольно известная в столице Жеана Астер – ещё была в своём кабинете. Появление взбудораженной толпы посетителей с шинакорном во главе навело немало суматохи в её небольшой, но весьма дорого отделанной приёмной. Лекарка оказалась и правда толковой, расторопной и удивительно немногословной – видимо, от сосредоточенности. Она подтвердила, что дело в отравляющем заклинании, такое под силу лишь очень умелым магам – правда, с обращённой во тьму аурой.
– Вот, всё это нужно купить у аптекаря. Здесь недалеко. Там ещё открыто, – чётко пояснила женщина. – Я сделала ей укол универсального нейтрализатора. Этого хватит, чтобы довезти её до постели. А дальше – только то, что я написала в рецепте. И полный покой до выздоровления.
Напоследок лекарка всё же покосилась на Ренельда с любопытством во взгляде. Но расспрашивать Мариэтту ни о чём не стала.
До имения Эйл добрались уже поздним вечером. Под конец пути вдовушка даже начала клевать носом, но постоянно спохватывалась и принималась быстро моргать, делая вид, что всё в порядке.
Лабьет же бессовестно дремал, и Ренельду приходилось толкать его в бок, когда он начинал храпеть.
Неизвестно, как экономка мадам Хибоу узнала, что к дому кто-то подъезжает, но уже встречала всех на крыльце. Кто знает, может, стояла тут уже не один час, взволнованная задержкой графини. Такую любовь и преданность хозяйке не каждый раз встретишь.
Сначала она удивилась, когда первым из кареты вышел Ренельд, уставилась на него с настороженной вопросительностью, но не забыла присесть в книксене. Затем она испугалась, когда тот вынес из экипажа Ивлину, которая так пока и не пришла в себя.