Жена напоказ
Шрифт:
— Эй, приятель! — окликнул он Лабьета, проходя дальше.
Оглядел его, выискивая хоть какие-то следы ударившего заклинания. Ещё не хватало, чтобы были сломаны кости. Шинакорны живучи, их скелет гораздо крепче собачьего и даже человеческого. Но судя по мощи заклинания, которую использовал Ксавье в охоте, достаться могло даже такому детине.
— Лабьет, ты меня слышишь? — Ренельд приложил ладонь к слегка опалённой шкуре на задней лапе напарника.
Почувствовал плавное смешение их энергий. Тёмная
Хорошо, что его только едва зацепило. Вскользь. И похоже, это было какое-то едкое заклинание, напоминающее некий отравляющий газ. Оставляет ожог и может парализовать на довольно продолжительное время. Но если подпитать ауру Лабьета достаточно сильно, заживление пойдёт быстрее.
«Ты принёс что-нибудь сладенькое?» — не открывая глаз, вдруг выдал шинакорн.
— Что? — не сразу понял Ренельд.
«Конфета где? — Лабьет приподнял голову и навострил уши. — Я думал, она придёт. Я тут умираю, вообще-то!»
Он трагично дёрнул раненой лапой и распластался ещё сильнее, интенсивно изображая страдающего.
— Какой же ты всё же гад мохнатый! — проворчал Ренельд. Но страшное облегчение всё же разлилось внутри, унимая хотя бы часть злости, что до сих пор разогревала каждую мышцу. — Я чуть не тронулся умом. Думал, ты и правда умираешь!
«Нет… В какой-то миг я тоже так думал. Было больно!»
— Мне тоже было больно, когда ты цапнул меня за зад!
«Ой! Думаешь, мне приятно было кусать мужской зад? Войди в положение. Это рефлексы. Ну и думается, от этого больше пострадала твоя гордость».
— Моя гордость сегодня вообще терпит поражение за поражением, — Ренельд встал и прошёлся до шкафа, где висела его одежда. на ходу развязывая рукава прикрывающей срам рубашки.
«Что? Опять поцапался с мадам Конфеткой? То-то, думаю, она не пришла».
— Она всё равно ничем не может тебе помочь, — процедил Ренельд. — И, думается, теперь ей приятнее в компании Ксавье.
От этой мысли очередная волна злости накрыла уже стихшую, вновь усиливая её. Нет, Ренельд не был против счастья брата. И счастья Мариэтты тоже. Но отчего, когда две эти отдельные мысли складываются вместе, на душе становится так паршиво?
«А я давно говорил, что твой брат страдает косорукостью. Или косоглазием. Как он вообще не узнал меня?»
— Так это он в тебя попал?
«А кто же ещё? Вот я ему припомню. Нагажу в…»
— Ты почувствовал вторую ловушку? — Ренельд прервал мстительные рассуждения Лабьета. — Потому ринулся туда?
Но пришлось помолчать. Вернулся слуга с большим кувшином подогретой воды и стопкой чистых полотенец. Хотя они тут и так были. Когда он ушёл, Ренельд стянул с себя пострадавшие брюки, которые теперь только выбросить, и принялся умываться.
Лабьет, кряхтя, наконец поднялся и сел
«Мне показалось, эти ловушки составляли сеть. Одна связана с другой. Похищенная энергия перетекает сложными каналами, отчего её сложнее отследить. Пока это была очень простая цепь. Однако сложнее, чем раньше».
— Думаешь, тот, кто всё это установил, пробует новые силы?
«Думаю, его замысел гораздо обширнее, чем кусками тырить чужие ауры. Слишком хлопотно отлавливать магов по одному».
Всё верно. Не набегаешься за каждым. А если соединить ловушки в какое-то подобие сети с истечением энергии к определённому поглотителю, то эффект будет гораздо лучше.
— Что насчёт канала, куда могла бы утекать энергия? Ты ничего не почувствовал? — Ренельд наконец смыл с себя пот и пыль.
Даже мысли, кажется, потекли чуть бодрее.
— Я не успел даже добежать до второй ловушки. Как в меня угодил заряд этой едкой дряни, — проворчал шинакорн. — Но если она сработала и самоуничтожилась…
— Значит, канал тоже разрушен, — Ренельд вздохнул. — Это какой-то тупик. Но я всё равно должен проверить ещё раз. Одного слепка мало. Хотя место охоты сейчас очень фонит чужими аурами. Мне понадобится твоя помощь, если ты способен ходить.
«Ничего, найду си…» — но Лабьет вдруг осёкся.
А в следующий миг рухнул обратно на софу, как подрубленный. Ренельд даже успел вновь испугаться. Вдруг это какой-то отложенный эффект попавшего в него заклинания? За это Ксавье ещё поплатится целостностью своей физиономии. Но снаружи послышались чуть торопливые шаги, а затем в дверь постучали.
«Открой, ну?» — не шевелясь, потребовал Лабьет.
Ренельд, гневно на него косясь, пошёл встречать гостя, раз уж слуги рядом не оказалось. Одной рукой пытаясь застегнуть ворот чистой рубашки, другой он дёрнул ручку, собираясь прогонять любопытствующих. И его едва не снесло с ног ароматной и горячей аурой Мариэтты, которая стояла за дверью. Похоже, она сильно волновалась. Да и после кражи хотя бы крохотной части её ауры, как рассказывал Лабьет, сила возвращалась к ней сторицей. Потому даже вайлет в тонкой бархатке плохо это скрывал.
— Не обольщайтесь, ваша светлость. Я пришла к Лабьету, — серьёзно проговорила графинюшка. — Как он?
Ренельд обернулся к псу, который лежал неподвижно, словно и правда без чувств, а затем вновь посмотрел на Мариэтту. Вот почему игру затеял шинакорн, а расхлёбывать напарнику? Что ж, придётся ему подыграть.
— Довольно скверно. Пройдёте? Или могу позвать для вас дуэнью, чтобы ваша репутация не дай Первородные, не пострадала?
— Дуэнью я сегодня не захватила. Но знала бы, что меня здесь ждёт, позаботилась бы и об этом.