Жена - (не) игрушка для дракона
Шрифт:
Что теперь делать? Просто взять и умереть здесь от тоски, жажды и голода? Неужели я настолько слаба, что не могу справиться с необратимыми последствиями попадания в этот мир?
Много лет назад я уже испытывала такие чувства. Сначала, когда ушла мама, я долго плакала по ночам, но, будучи маленьким ребенком, быстро приспособилась к изменившимся обстоятельствам. А потом, в четырнадцать лет, когда отец впервые раздраженно сказал:
— Это твои проблемы, реши их сама, ты уже взрослая, а мне некогда!
Именно в этот момент я поняла, что у меня больше нет лучшего друга, нет человека, который всегда поддержит
Вот и сейчас, я обязана продолжить жить дальше, обязана начать все заново без оглядки на прошлое, мне не впервой. Пусть сейчас все кажется страшным и незнакомым, но мне повезло. Я не стала рабыней, как практически все попавшие в этот мир не по своей воли. Значит, могу попробовать быть полноценным членом общества, завести новые знакомства, даже родить ребенка. При мысли о том, что у меня будет малыш, для которого я буду центром вселенной, потеплело на душе. Пусть в этом мире нет ни одного человека, который меня по-настоящему любил бы, но я могу родить его сама. Только не сейчас, а позже, когда заставлю этого напыщенного индюка Даурона Шарка уважать меня, считаться с моим мнением.
Нужно много сил, чтобы справиться с испытаниями: выдержка, упрямство, хитрость и изворотливость. Пусть последними двумя качествами и не владею, но сейчас я на войне, и буду быстро осваивать запрещенные приемы.
Глубокой ночью, когда решение было принято, я наконец забылась сном, чтобы с утра проснуться с решимостью вести жизнь по нужному курсу.
Ранним утром проснулась от ощущения чужого взгляда. Резко сев в кровати, усиленно потерла глазами руками, чтобы рассмотреть посетителя. На кресле около камина сидела хозяйка дома, графиня Шарк. Не очень поняла, что она тут делает, разговор между нами явно не получится, я до сих пор не могу понять ни слова.
Несмотря на языковой барьер между нами, она начала говорить мягким, успокаивающим тоном. В какой-то момент поднялась грациозным движением и подошла к кровати. Я лишь наблюдала за ней, не проронив ни слова.
Она присела рядом со мной и взяла за руку. Мне стало неуютно, я захотела вырвать ладонь, но ее голос был таким нежным, что я устыдилась своего желания. Хотя уже и не помню, когда в последний раз это чувство меня посещало.
Казалось, что женщина уговаривает и успокаивает, догадываясь, отчего я заперлась в комнате на целый день.
В конце речи она встала с кровати и снова отправилась к креслу, там на спинке висело платье, я заметила его только сейчас. Она протянула его мне, наблюдая за реакцией. В этот раз наряд оказался вполне приличным: светло-голубой, струящийся, с высоким лифом, отделанным бисером. Я погладила ткань рукой: приятная на ощупь, недешевая, уж я это точно знала. Не знаю, как в этом мире, но в нашем такая стоит целое состояние.
— Спасибо! — тихо поблагодарила я.
Женщина кивнула и поспешила оставить меня одну. Я понимала, что таким образом она извинилась за вчерашнее поведение сына, за то, что я попала в этот мир, хотя она в этом совершенно не виновата. Не могла не признать, что леди Шарк начинает нравиться, и даже факт наличия противного сыночка нисколько не портит ее личность в моих глазах.
Когда я осталась одна, быстро
В этот раз платье сидело идеально, даже не представляю, откуда хозяйка взяла такую красоту, но мне очень понравилось. Захотелось сделать красивую прическу, чтобы она соответствовала наряду. Заплела косу от самой макушки и соорудила на затылке улитку, оставшись довольной результатом.
Честно говоря, держать голову высоко давалось с большим трудом. Сейчас, когда я знаю, что не смогу вернуться домой, у меня стойкое ощущение, что я здесь лишняя. Вчера была гостьей, а сегодня словно новичок в классе, где совершенно неуютно. Да еще и лидеры не спешат принимать в свои ряды.
Но показывать я это не никому не собираюсь. Вчера смогла отстоять право на уважительное отношение, но не думаю, что война выиграна, скорее, маленькое сражение. У меня впереди еще много битв, надо быть готовой и собранной. Раз так получилось, что моя дальнейшая судьба будет связана с этим местом, то, пожалуй, стоит начинать приспосабливаться к миру, учить язык.
Спустилась вниз, никого не встретив, и зашла в столовую. В этот раз там было немноголюдно. За столом сидела свекровь, которая при моем появлении тепло улыбнулась. Рядом с ней — хмурый мужчина, похожий на моего мужа. Он лишь мельком взглянул на меня, а затем снова продолжил поедать стейк. Сам же муж не удосужился даже голову ко мне повернуть, только лениво потянулся за солью. В который раз задаюсь вопросом: почему он все же в тот день взял меня в жены?
— Доброе утро, Лана! — Григорий Семенович, который поднялся при моем появлении, сократил имя так, чтобы оно было и моим старым именем, и именем, которое дали в этом мире.
— Доброе утро! — жизнерадостно произнесла я, несмотря на то, что таковым оно не являлось.
Мне просто нравилась реакция мужчин на такое настроение: они кривились, будто объелись лимонов. Только ради этого готова улыбаться во все тридцать два, хоть целый день.
За столом мне снова предложили мясные блюда слабой степени готовности. Теперь, когда у меня был переводчик, стоило сказать этим людям, что в их доме есть человек, нормальное всеядное существо, а не хищник.
— Григорий Семенович, вы не могли бы перевести мои слова? — после утвердительного кивка головы я обратилась к хозяйке дома: — А нет ли у вас чего-нибудь молочного?
— Вам не нравится мясо? — передал мне слова женщины учитель.
— Нравится, но только хорошо прожаренное. На завтрак я все равно предпочитаю что-нибудь полегче, — тон получился капризным, сказывалась долгая жизнь в окружении прислуги.
Поначалу они часто поглядывали на меня с жалостью, но это не то чувство, которое хочет вызывать у людей нескладный подросток.
После этих слов на меня посмотрели, как на врага народа, даже Даурон не смог спокойно жевать, а резко вскинул голову и поморщился, как от лимона.
Вероятно, и в отношении еды у нас с ним совершенно разные взгляды. Судя по всеобщим недовольным минам, я буду в этой семье той паршивой овцой, которая позорит весь род. Интересно, почему все же они едят так много мяса? Наверняка это как-то связано с чешуей, которая периодически появляется на шее моего благоверного. Ладно, это я выяснить еще успею.