Жена не узнает

Ривера Полина

Наверное, я сама виновата? Ну, не принято у нас в семье иметь несколько пар обуви. У мамы всегда были одни сапоги на все случаи жизни. Драповое пальто с опушкой из песца на выход и простой, толстый пуховик на повседневку. Да и одежды мало.. Так меня воспитывали.

Воспоминания о детстве мелькают как яркие кадры... И от них в душе разливается ощутимое тепло. Как наяву ощущаю аромат бани, потрескивающего камина и свежеиспеченных пирожков.

Хочется до ушей улыбаться... В нашем поселке частенько выключали свет, и мы играли по вечерам в карты при свете керосиновой

лампы. Тогда все было все просто и понятно. Мне и сейчас все просто... Не предавай‚ не изменяй, помогай, жертвуй.. Не могу я по-другому. Я и в людях всегда видела что хотела. Придумывала им несуществующие качества. Наверное, влюблялась в них... Не в человека с его подлостью, а в свой мираж...

Слезы застилают глаза, катятся по щекам, оставляя влажные дорожки.. Не смогу я долго держать лицо.

Надо все быстро решать. Не жевать сопли, как бы сейчас сказала мама... Позвонить бы ей, да я не могу... Не поможет она мне сейчас, только душу разбередит себе... Я как-нибудь потом с ней поговорю.

В переполненном автобусе пахнет рыбой и машинным маслом. Дашке неудобно. Она поднимает личико и замечает мои слезы. Да и вид у меня... Кошмар, в общем. Ну какая нормальная девушка не поймет, что похудела? Я не замечала.

— Мамоська...

Дочка гладит меня по лицу, снимает берет и целует в лоб. Именно это мне сейчас и нужно —

чтобы пожалели, обняли, поняли...

— Все хорошо, малышка. Мы сейчас кое-куда заскочим. Хочешь посмотреть на бассейн?

— Да!

В квартале от нашего дома есть спортзал. Оставляю пакеты в шкафчике и прохожу внутрь.

Фотографирую дочь возле бассейна, осматриваю тренажеры, однако в спортивную форму не переодеваюсь. Со стороны это выглядит странно, но мне все равно... Впервые за многие годы плевать, что обо мне думают. Я теперь буду думать только о себе и дочке. Все. Не будет больше тупого упорства и веры в людей... Не будет дурацких влюблённостей.

— Хотели бы купить абонемент?
– нарочито широко улыбается администратор. – Но у нас с детьми нельзя, извините.

— Да, я куплю абонемент. На месяц.

Именно такой срок даю себе, чтобы разобраться с Юрой. Таська не права – нельзя спускать всю премию провинившегося мужа на квартиру. Мне нужен адвокат и няня для Даши.

Пот градом льется по спине, когда мы с малышкой выходим на крыльцо спортклуба. Я немного успокаиваюсь и всю дорогу до дома рассказываю Дашеньке сказки. Мы даже в кондитерскую успеваем забежать, чтобы купить горячий хлеб и пирожные.

Прячу костюмы на антресоли. Собираю с пола Дашины игрушки, быстро делаю влажную уборку и ставлю в духовку филе окуня с овощами. Наслаждайся последними деньками, милый... Скоро ты будешь один. Сомневаюсь, что его выдра способна приготовить что-то, существеннее смузи из шпината.

— Милая, я дома!
– шумно входит в квартиру муж.

— Привет. Иди мой руки, ужин готов. Сейчас быстро салатик настругаю, - улыбаюсь, переводя взгляд на дочку. Только так получается.

— Ты какая-то... Красивая. И очень-очень... секси, в общем, - хрипловато произносит он, прижимая меня к себе. — Можно надеется, что

после спортзала Даша заснет быстро? Дочка, ты была в бассейне?

— Да, папа, - правдиво отвечает она.

Молодец Катюша, догадалась подстраховаться. Довольно улыбаюсь и режу огурец на тоненькие колечки, представляя на его месте... достоинство мужа... Так ему!

— Все купила себе?

— Да, купила. Спасибо огромное, ты у меня самый заботливый. Но нужно приодеть Дашу,

— замечаю, поднимая на мужа взгляд. — Спортклуб приличный, детки туда ходят нарядными.

Ау Даши сапожки ободранные. Мне показалось, что на нас как-то не так смотрели...

И как мне удается так ловко врать? Наверное, Юра заражает меня своими качествами на расстоянии. Конечно, я говорю глупость... Никто не станет открыто выказывать пренебрежение к клиенту. Если, конечно, не хочет лишиться работы.

— Хорошо. Давай завтра поедем вечером и все ей купим. И сапожки новые, и пуховичок.

— Я могу заказать ей одежду на Озоне или Вайлдберриз. Так удобнее. И оплатить только то, что подойдет. Можешь перевести мне еще немного денег?

— Конечно, любимая. Кстати...
– потирает руки Юрец.
– В выходные снова завалили работой.

Придется уехать в пятницу вечером... Мне очень-очень жаль, что вам придется скучать...

Родненькие мои...

— Ах так... Тогда мы поедем с Дашей в торговый центр и хорошенько там потратимся! Да, дочка?

Наш папочка работает, он у нас такая умница. Конечно, милый, поезжай... И как я могу не отпустить тебя? Ты исполнил мою заветную мечту — скинуть лишние килограммы, вернуть себя прежнюю. Это дорогого стоит, — чуть не плачу я.

«Верю», - кричал бы сейчас бедолага Станиславский. Я так убедительно играю, что и у Юры проступают на глазах слезы.

— Умницы мои... Я перевел еще немного, Катюш. Купи Дашеньке все красивое.

Вот так надо, девочки. Учитесь, пока я жива. А то скандал, упреки, развод.. Все это потом. Я

приготовлю мужу отменное холодное блюдо - холодец или мороженное из мести. Он им подавится...

Смартфон вздрагивает от входящего оповещения. На карту поступает еще сто тысяч рублей. Хватит на оплату адвоката. Остается дело за малым - найти того, кто отнесется ко мне беспристрастно. Я

ведь приезжая... И не имею права на квартиру Юры - ее он покупал до брака. Единственное, на что я претендую - опека над дочерью. Для этого мне нужна не только съёмная квартира, но и работа — стабильная и высокооплачиваемая.

— Давайте ужинать, любимчики мои. Даша, покажи свои рисунки, — просит ее довольный папаша. Он даже не скрывает радости.. Как же ловко ему удалось откупиться от жены!

Профи просто.

И я изображаю радость... Пусть думает, что все идет по плану. Только вот по чьему?

Юра уходит в гостиную, Дашка весело, как козлик бежит за ним следом. Я убираю со стола посуду и наливаю в чашку ароматный чай. Сорок четвертый размер, подумать только!

А муженек и сейчас ничего не заметил. Выкладываю пирожное на блюдце и зажмуриваюсь от наслаждения, чувствуя на языке сладость.