Жена охотника
Шрифт:
Красавица никогда не была его. Сначала она принадлежала своему мужу. Затем- своему горю. Теперь же... Эдуард, как ни странно, искренне любил Аннабель. Как ту, что спасла его от полного исчезновения в звере. Но страсти в нем не было. Возможно, все подобные чувства давно умерли в звериной шкуре. Или же Аннабель была Эдуарду тем самым другом, в существование которых он ранее никогда не верил. Так или иначе, Эдуард отчетливо понимал, что Аннабель не принадлежит ему. И переживать по поводу такой мелочи как юный и влюбленный щеголь- Эдуард не собирался.
Сейчас мозг его был занят совсем другой
– Спасибо твоему другу за идею,- улыбнулся Эдуард.
Аннабель же слегка растерялась. Она не ожидала, что Эдуард столь быстро освоится в этой новой жизни.
30
И так полетело время.
Аннабель возилась с чертежами, пытаясь воссоздать хоть что-то дельное из наследия отца. Растила сына.
Эдуард все же поступил на заочное обучение, и оно давалось ему неплохо. По крайней мере доктор Верлуа находил споры с новым студентом крайне занятными. А после удачно сданных экзаменов( на которые бедный Эдуард пришел в шляпе и закутанный по горло шарфом, но все же пришел)- уверенности Эдуарда в том, что он выбрал правильный путь прибавилось.
Лавка с травяными чаями так же имела успех. И к концу осени Аннабель даже смогла позволить им нанять продавщицу, чтобы не стоять у прилавка попеременно с Кларой.
Казалось жизнь входила в русло. Хоть эта жизнь и не была столь яркой, как Аннабель ранее представляла себе столицу. Но это был и не родной Жиль. В канун зимнего солнцестояния Алекс Ламбер пригласил Аннабель на бал в честь этого праздника. Девушка не хотела идти, но Клара и Эдуард настояли, чтобы она развеялась.
– Ты точно не будешь против?- в сотый раз спросила Аннабель у Эдуарда.
Тот лишь улыбнулся:
– Брось, я видел столько балов, что мне хватит их на десять лет. Особенно последнего.
И Эдуард невольно поежился.
– А я лучше потанцую с Леруа,- ответила Клара, которую Аннабель упорно звала в компаньонки, и которая столь же упорно отказывалась.
– Ну, раз вы все решили...- вздохнула Аннабель.
И скоро она растворилась в вечернем сумраке.
Эдуард с Кларой снова остались дома вдвоем.
Был вечер. За окном падал мелкий снег. Клара, Эдуард и малыш Леруа сидели в гостиной возле камина. Эдуард читал ребенку какую-то книгу. Клара, плохо спавшая ночь до этого, слушала их в пол-уха и сонно смотрела на Эдуарда. В приглушённом свете камина тот казался вовсе не таким уж чудовищным чудовищем. Благодаря ли автоматическому цирюльнику Морана, но шерсть исчезла с его лица и тела. Стало видно, что у Эдуарда светлые, чуть волнистые волосы. Лоб все еще был через чур высоким, и нос хранил звериные черты, но разве раньше было не хуже? Клара старалась припомнить, каким она видела Эдуарда в первый раз. Однако тщетно. Она видела его каждый день. К тому же, теперь она знала его. И стоило признаться, что за звериной внешностью скрывается человек.
Размышляя так, Клара задремала.
Когда
Клара улыбнулась. "Малой комнатой пыток" Эдуард называл музыкальный класс, где в свое время для него были собраны разнообразные инструменты, на которых он учился играть.
– А где же "большая комната пыток"?- однажды едко спросила его Клара.
– В моем замке. Там более сотни инструментов.
– И ты умеешь играть на каждом из них?- скептически приподняла бровь Клара.
– Нет. Не в замке. Но в малой пыточной мне знакомо каждое орудие.
– Докажи.
И Эдуард, к немалому удивлению Клары, продемонстрировал игру на каждом из инструментов. Правда в разной степени превосходства, так как на некоторых( таких как флейта) играл он скверно, а на других (вроде скрипки) вообще ужасно. Аннабель тогда жутко рассердилась, сказав, что у нее болит голова от этого шума. Кларе же с Эдуардом, напротив, было очень весело. Тем не менее, за пианино, по словам Эдуарда, его мучили дольше всего.
– Меня практически привязывали к чертовому инструменту. Хотя отчего почти? Кажется, пару раз Дювер так и сделал: привязал меня к стулу в особенно хороший солнечный день.
Клара смеялась, хотя и думала, что Дювер был не столь уж и не прав. Эдуард играл неплохо. По меркам Клары даже красиво. И у него были такие изящные, тонкие пальцы, которые не портили даже острые когти на конце...
Мысль о красивых пальцах Эдуарда, быстро перебирающих клавиши, погрузила Клару в странный ступор. И думая что она закрыла глаза лишь на секунду, на деле Клара чуть не заснула у дверного косяка.
– Клара, эй...- тихо позвал ее кто-то сквозь сон.
– Да?
– Проснись. Это не лучшее место для отдыха...
Клара открыла глаза. Перед ней стоял Эдуард, держащий на руках малыша Леруа, который так же сладко зевал.
– Ужас,- сонно пробормотала Клара,- Прошлую ночь я помогала одному человеку учить материал к экзамену, и с тех пор брожу по дому словно призрак.
– Уверенн, твой друг получил отличную оценку знаний и бескрайне благодарен тебе за помощь,- улыбнулся Эдуард.
– Очень надеюсь на это... А еще хотелось бы получить хоть капельку благодарности.
– Я уложу Леруа,- продолжил Эдуард,- И вернусь.
– Зачем?
– Если хочешь, в благодарность я могу уложить и тебя,- ответил Эдуард самым обычным ровным тоном. Глаза Клары моментально распахнулись, и она даже покраснела.
– Не держи ты на руках моего племянника, я бы тебе врезала за наглость!- ответила она.
Эдуард рассмеялся.
– По крайней мере ты проснулась!- сказал он.
Клара дала ему подзатыльник (к большой радости племянника) и пошла прочь, возмущаясь наглости чудища. Однако ночью ей снились тихие звуки музыки, и тонкие пальцы, играющие ее.