Жена опального лорда
Шрифт:
– Представляю, - ухмыльнулся в бороду Громмер. – В общем, Лорен, я не утверждаю, будто именно Огрис навестил тебя ночью, но вот что он ко всему этому причастен… не удивлюсь, если окажется правдой. Тогда те, кто за ним стоят, должны быть очень недовольны. И могли поторопить его.
– Дядя, мы наконец подошли к тому, для чего я к вам приехала, - ядерное пойло окончательно развязало мне язык, но пока я еще себя контролировала. – Вам нужна моя помощь, а мне – ваша. Вы хорошо знаете двор и вы член Ближнего совета. Как, по-вашему, кто может желать моей смерти? А главное – почему? Чем я могу мешать?
–
Громмер налил себе еще, вопросительно посмотрел на меня, но я отказалась. Все-таки это было слишком крепко, а голова требовалась ясная.
Как-то дядюшка уж больно спокойно воспринял пьющую… ну ладно, не пьющую, а употребляющую племянницу. Вот ведь тоже интересная семейка, о которой мне толком ничего не известно. Родители Лорен умерли, отец был близок к королю. Дядя – член Ближнего совета, видимо, тоже вдовец. Бездетный? Или у нее была какая-то двоюродная родня? А бабушки, дедушки? Как бы разузнать?
– Понимаешь, Лорен, я в Ближнем совете без малого пятнадцать лет. И продержался там так долго только потому, что не вступаю ни в какие коалиции. У меня нет политических врагов и друзей. Ты верно догадалась. Пока они дерутся между собой, я стою в стороне, чтобы потом поддержать победивших. Но даже к победившим никогда не присоединяюсь. Иногда бывает достаточно не быть против. Время показало, что это выгодная тактика, но у нее есть существенный недостаток.
– Недостаток информации, - кивнула я. – Поскольку вы не присоединяетесь ни к одной группировке, вам неизвестны их планы. Именно поэтому и приехали ко мне, ведь так?
– Да, именно так, - не стал возражать Громмер. – Я решил рискнуть, поскольку ситуация складывается не самая приятная. Но оказалось, что ты помочь мне ничем не можешь, да еще и сама нуждаешься в помощи.
Эх, была не была. Придется и мне рискнуть. В конце концов, я не исключала такой вариант, когда ехала в замок.
– Дядя, давайте говорить открыто. Вы не заключаете союзов, но все же стоит сделать исключение. Со мной. Все-таки мы родня, а это кое-что значит.
– Спорно, - усмехнулся он, - но в данном случае – да, значит.
– Я скажу вам кое-что, о чем не собиралась говорить. В знак добрых намерений. И буду ждать от вас того же. Согласны?
– Говори.
– Келлин ездил либо в Тремонте, либо куда-то на границу. Я услышала обрывок разговора, после которого он сразу уехал – прямо с королевского ужина. Там происходит то, чего он и боялся, так это прозвучало. Что-то связанное с флотом.
– Это важно, - Громмер сдвинул брови. – Хотя и не тайна. Армия и флот Тремонте увеличились за последние годы вдвое, я говорил тебе об этом. Подозреваю, что их корабли сейчас переходят в южные порты, ближе к границе. Вопрос в том, кто нападет первым.
– Кто будет первым, тот получит преимущество, разве нет?
– Умница.
– Объясните мне две вещи, дядя, - я встала и прошлась по комнате из угла в угол: так мне всегда легче думалось. – Во-первых, как можно скрыть передвижение флота? Это же не детские кораблики в луже.
– Само передвижение невозможно, правда. Но это не происходит за один день. Предварительная подготовка идет тайно, месяцами. Видимо, Келлин получил какие-то сведения от разведчиков.
–
Черт, а не слишком ли я умничаю для девятнадцатилетней средневековой дурочки?
– Лорен, Лорен, - вздохнул Громмер. – Если бы все было так просто. Не обижайся, но ты еще девочка и многого не знаешь. Хотя… лет через десять-двадцать наверняка дашь фору любому придворному интригану.
Спасибо, дядя, это лестно. Но есть одна маленькая поправочка: если доживу до столь почтенного возраста! Это сейчас как раз под очень большим вопросом.
– В совете десять человек, - эпично начал Громмер. – Отбросим меня и Келлина. Из оставшихся восьми трое за войну, пятеро против, но не все решается простым большинством. Хоть и считается, что король принимает решения единолично, это не совсем так. Война – это всегда большие деньги. В общем…
– Я понимаю, дядя. Пытаюсь понять. Но это не главное. Кому я мешаю и почему – вот что сейчас гораздо важнее. Хорошо, я вам скажу еще больше, все равно это уже перестало быть тайной и до вас не дошло только потому, что вы… сами по себе. Это я попросила короля устроить мой брак с Келлином. В награду за то, что спасла его. И Келлин, кстати, об этом узнал, из-за чего меня теперь глубоко ненавидит.
Громмер закрыл лицо руками и захохотал – гулко, как из бочки.
– Лорен, - отсмеявшись, он вытер слезы. – Если тебя не убьют сейчас, то, боюсь, повесят за что-нибудь позже. То, что ты сказала… это очень многое объясняет. И многое меняет. Я подозревал что-то подобное, кстати. Уж слишком твое горе было… - Громмер пощелкал пальцами, подбирая слово. – В общем, в него слабо верилось. А вот когда ты первый раз попыталась сбежать, это уже было совсем другое. Потому что ты явно не к кому-то бежала, а от кого-то. Или от чего-то. И это был не Келлин.
Ну надо же! А ведь он мне сначала показался мерзким. Умный мужик, наблюдательный и проницательный. Да и вообще интересный. Будь он помоложе и не кровный родственник моего тела, я вполне могла бы в него влюбиться.
– Уж не знаю, как твоя тайна перестала быть тайной, но этот момент и стал для тебя смертным приговором. Ты дала понять, что можешь влиять на короля, детка. Причем в очень важных вопросах. Этого не прощают. Поэтому ты и становилась опасной в качестве дамы Нарвен. Я не знаю… пока не знаю, кто именно решил от тебя избавиться, но это может быть любой из ближнего окружения Ямбера. И Келлина я бы тоже не стал исключать.
Громмер поднялся, дернул шнур звонка и, когда появился слуга, приказал ему привести Ноффера.
– Я буду думать, что можно сделать, Лорен. А пока возьмешь с собой трех слуг из замка, чтобы они находились поблизости. Келлину скажешь, что это мое распоряжение. Прикажи вделать замок в дверь спальни, постарайся нигде не оставаться одна. И чтобы Ноффер по возможности находился рядом.
Я подумала, что это имя одного из слуг, но тут открылась дверь и в гостиную влетела огромная черная псина, размером едва ли не больше английского мастифа. Чуть не свалив на пол, она принялась вылизывать мне лицо.