Жена по наследству
Шрифт:
– Заткнись, придурок.
Я прикрыл глаза снова, грудь тряслась от сдерживаемого смеха. Но Марат исчерпал лимиты юмора и вернулся к насущным проблемам.
– Даже если выносить твою нимфу-Милану за скобки, этих чудиков с ножичком из машины нужно искать. Отец точно не оставит их поиски ментам онли.
– Отец? – переспросил я. – Ты ему сообщил?
Марик хмыкнул.
– Ага, прям. Это он мне позвонил среди ночи и велел мчать к тебе с утра раннего.
– Бля… – не выдержал я. – Откуда он узнал?
– Так от ментов,
– Салмановский опер?
– Он самый.
– Я думал, он давно помер.
– Живой, – махнул рукой Марат. – Еще простудится на наших похоронах. Скажи спасибо, что отец матери не сказал. Бережет ее.
– Спасибо, – буркнул я.
Пришел медбрат Николай, и мы замолчали. Он возился с моей капельницей, снова измерил давление. Проверил руку и сообщил, что готовит бумаги на выписку. Мне велели не тревожить руку две недели, приезжать на осмотр через день.
Марат отвез меня домой и остался на ночь. Конечно, пришлось позвонить отцу и отчитаться о здоровье.
– Как ты, Русь? – спросил он без долгих приветствий.
– Норм, пап. Зря столько шума поднял.
– Я поднял только Марата, которому вредно спать до обеда. Кто-то должен был отвезти тебя домой. В больнице и так знали, кто ты.
– Ладно. Согласен. Спасибо за беспокойство и что маме не сказал.
– Ей не стоит знать.
– Снова согласен.
– Мне не нравится покушение на тебя в любом случае, но на фоне грядущего оглашения завещания это выглядит еще хуже, – продолжал излагать отец.
Я пытался не связывать эти вещи, но если даже папа и Марат сходятся, то игнорировать совпадение сложно.
– К тому же мне звонил Исаев. Он хочет встретиться с тобой.
– Исаев – это же адвокат…
– Да, он был поверенным Алексея. Вернее, фирма Романа вела его дела. Забавно, потому что именно Рома в свое время уговорил нас не связываться с Агеевым. Думаю, уже тогда он знал чуть больше, чем имел право нам говорить.
– Зачем он теперь ищет встречи со мной? Немного похоже на какие-то махинации.
– Вряд ли. Исаев хитрый, как сто индейцев, но нам он не враг. Никогда им не был. Оглашение через две недели?
– Да. Как раз в офисе «Фемиды» в «Сити».
– Роман Андреевич позвонит тебе, Руслаш.
Я тяжело вздохнул, ненавидя Исаева заранее, завещание и самого Агеева, который заварил эту возню. Давно не позволял себе нытья, но рука болела без морфия, член тоже ныл от постоянного стояка, и душу как будто рвал когтями дикий зверь.
– Ненавижу все это дерьмо. Не хочу ничего знать об этом завещании, – почти завыл я в трубку. – Почему я должен опять слушать о нем?
– Он твой отец, Руслан.
– Ты мой отец. Кажется, мы решили это вопрос, когда мне было четырнадцать.
Артур на том конце провода в Казани вздохнул не менее тяжело, чем я. Думаю, ему тоже было обидно, что он был моим отцом по призванию, а не по крови. Хотя я никогда не чувствовал
– Я люблю тебя, Рус, ты же знаешь. Я всегда…
– Всегда считал меня родным. Конечно, я знаю это, пап.
– Но ты должен принять последнюю волю Алексея. Мы с тобой Казаевы, но по крови – ты его сын.
– Сегодня той крови стало чуть меньше, – пошутил я криво. – Может, это вышла последняя Агеевская?
– Пожалуйста, не шути так. Я с трудом остался в Казани и не сказал Айзе. Меня остановил только хирург, который заверил, что зашьет тебя почти незаметно.
– Да я не собирался помирать, пап. Не драматизируй.
– А ты не дразни меня, парень. Я уже старый, нервный.
Я снова хмыкнул. Артура Казаева сложно было назвать старым. Цифра в паспорте как будто была не про него. Вообще вся их компания старперов не была похожа на пенсионеров. Салманов, Москвин, Дани Рей и Алекс Монаган, Стерны и тот же Исаев. Все они выглядели огурцами и легко могли увести у меня подружку. Слава богу все эти персонажи были давно женаты и до беспамятства влюблены в своих жён.
Однажды я ляпнул при маме, что секрет, наверное, в бабках или наркотиках. Последние я приписал из-за Дани Рея, который до сих пор гастролировал по миру раз в год, скакал козлом и пел песни о любви, сводя с ума уже третье поколение малолеток. Но мама одёрнула меня и заявила:
– Это не наркотики, милый. Просто все они хорошо питаются, занимаются спортом и регулярно трахаются по любви.
В тот момент я покраснел и больше ничего подобного при маме не говорил. Пожалуй, она единственная женщина, которая могла меня смутить. До сих пор.
– Ты не старый, па, – успокоил я отца. – Просто немного мудрый.
Отец хмыкнул и стал заканчивать.
– Ладно, ты отдыхай и жди звонка от Исаева.
Из моего рта вырвался пренебрежительный стон.
– Пообещай, что ответишь ему, – потребовал отец.
У меня не было желания спорить. Он все равно додавил бы этот вопрос. В некоторых моментах Артур был принципиален до ужаса. Видимо, это тот самый.
– Ладно, – согласился я. – Маму поцелуй.
– С удовольствием. – пообещал отец в ответ и отключил связь.
Почти сразу я забыл об Исаеве и обещании, которое дал отцу. Адвокат не беспокоил меня, и я почти сразу уговорил себя, что он передумал. Марик отвез меня на терапию, где ему официально разрешили закончить карьеру сиделки. Я чувствовал себя неплохо, швы выглядели тоже нормально, рука функционировала, хоть и на минималках.
Отпустив брата, я велел ему разузнать все о Милане. Возможно, Марик наследит, и папа опять узнает обо всем, но мне было все равно.
Девчонка засела у меня в голове занозой. Я хотел переспать с ней до одури. Не знаю, почему так помешался. Я не врал ей в день странного знакомства. Со мной пошла бы любая из того ресторана. Из любого ресторана.