Жена по обмену
Шрифт:
Хочу расспросить его подробнее об амулете, но замолкаю. Рядом проходит широкоплечий мужчина, замотанный с ног до головы в плащ с капюшоном. Чем-то он выделяется из толпы. Даже не одеждой, скорее поведением. Так ведут себя двоечники на экзамене. Действуют осторожно, ждут, когда будет возможность достать шпаргалку.
— Вот еще вашенку попробуйте, — советует торговец.
Притягивает плод, по форме и цвету напоминающий гранат.
Отмахиваюсь, продолжаю наблюдать за незнакомцем. Так и есть, он что-то задумал.
В этот момент капюшон чуть сплывает с его головы, и на секунду становятся видны белокурые волосы. Не знаю, много ли блондинов в Аланте, но этот уж больно похож на Бэла.
— А что у вас там? — интересуюсь у торговца. Указываю пальцем на подворотню.
— Не спрашивайте, сати, — шипит Мина. — Там квартал только для половозрелых рейнов.
Ого-го себе! Это что же великий и могучий главный жрец забыл в зоне для взрослых?
— Жрицы любви, что ль, там обитают? — улыбаюсь краешком губ. — А это разрешенный бизнес?
— Не называйте их так, сати, — зеленеет от страха торговец. — Это всего лишь вход в район, где живут куртизанки. Жрецы не позорят себя связью с ними.
«Уверены?», — чуть не срывается с языка. Но я вовремя замолкаю.
— Спасибо за угощение, — благодарю торговца, — мы все же пойдем, еще посмотрим.
Тащу Мину в сторону подворотни, но упрямица ни в какую не соглашается. Говорит, что если об этом узнает дядя, порки не миновать.
— Пусть даже не думает, — грожусь я. — Чтобы выпороть, ему придется меня вначале убить. Или вновь погрузить в кому.
Только собираюсь исполнить план и проследить за Бэлом, как по базару прокатывает грозный окрик:
— Расступитесь!
Народ суетится, толкается со всех сторон. Все норовят встать поближе к стенам или лоткам с товарами. В такой давке уже не до приличий и сантиментов.
Какой-то здоровяк нечаянно толкает Мину, и та летит прямо на песок посреди прохода.
Кидаюсь ей на помощь. Только успеваю поднять, как вижу летящую на меня металлическую конструкцию. Что-то вроде кареты, но без лошадей и кучера.
— Беги! — отталкиваю Мину.
Поскальзываюсь на кожуре от вашенки. Больнюче прикладываюсь на пятую точку. Задираю голову и ору от ужаса.
Слышится скрежет металла и визг тормозов. Не уверена, что у кареты таковые имеются, скорее это плод моего одуревшего воображения. Колеса окутывает зеленоватой дымкой, из-под них летит песок.
«Ну, все, Тамара Анатольевна, — успевает пробежать последняя мысль, — пожила в новом теле, пора и честь знать».
Глава 4
Передняя часть кареты, похожая на голову огромного жука, замирает в миллиметре от моего лица. Со всех сторон слышатся облегченные вздохи. Или разочарованные — все
— И-и-и!.. — продолжаю верещать по инерции.
Ну и трусиха была эта Тамани. Обошлось же.
— Совсем сдурела! — слышится раздраженный мужской вопль. — Жить надоело? Зачем ты полезла под карету?
Трясу головой, поднимаюсь с колен. Осторожно дотрагиваюсь до морды «жука». Смотрю на говорящего снизу вверх.
— Ты что, остановиться не мог?! — возмущаюсь, одновременно отряхивая платье. — Разве убийство ни в чем неповинных людей в Аланте не карается?
Невысокий мужичонка, сидящий на козлах, делает на меня большие глаза. Раскрывает рот и орет что есть мочи:
— Да ты знаешь, с кем разговариваешь?! Неужели герб на карете не узнала?
Подбегает Мина, обнимает. Сама трясется, точно ветка ивы на ветру.
Дверь кареты отворяется, и из нее вышагивает Хэл собственной персоной. В белой рубашке, высоких сапогах и кожаных брюках он выглядит обалденно. Длинные волосы собраны в хвост. Лицо строгое, серьезное.
— Что тут происходит?.. — спрашивает он у возничего. Смотрит на меня и неверяще переспрашивает: — Сати Тамани? Ты что, задалась целью свести меня с ума?
Больно надо. Я же не виновата, что ты каждый раз появляешься так неожиданно и так не вовремя.
— Это моя вина, рейн Хэл, — низко кланяется Мина. — Сати Тамани спасала меня из-под колес и чуть не поплатилась жизнью.
— Что вообще вы делаете на базаре? В доме Ферино не хватает слуг?
— Ну, э-э-э… — пытаюсь найти правдоподобное объяснение. — Мы тут гуляли. А вы не хотели бы извиниться за то, что чуть не задавили деву… сати?
Теперь Хэл уже не просто рассержен, он в ярости. Делает шаг, нависает надо мной подобно грозному утесу. Кажется, извиняться он не любит.
— Мне просить прощения за то, что кое-кто не знает правил поведения? — вопрошает он. — Еще раз спрашиваю, где охрана? Двум сати не позволено гулять одним.
— Почему? — искренне недоумеваю. — Кто отвечает за безопасность Аланты? С того и спрос. Почему сати нельзя свободно гулять по улицам?
Словесный выпад достигает цели. Хэл теряет дар речи. Смотрит ошалело, но не может подобрать достойный ответ.
Сдается, за безопасность населения отвечают жрецы.
— Ты слишком дерзка! — наконец отмирает Хэл. Каждое слово цедит сквозь стиснутые зубы. — Род Ферино достойный, чтимый. Но еще никогда в нем не рождались такие сати.
А вот тут ты прав, дружочек. Я как бы не тут родилась. И умереть тут не собираюсь.
Хэл ждет моих оправданий. Всматривается в лицо, хмурится. Приближает лицо — не то чтобы поцеловать, не то чтобы укусить с досады. Чувствую его дыхание и отчего-то замираю. Даже самоходная карета не напугала так, как близость Хэла.