Жена по праву

Тирс Зена

— Вообще-то говорил. “Ни шагу от меня” — я так говорил тебе! В следующий раз напишу на лбу, чтобы не забыла!

Он неистово злился, но мне от его злости сделалось веселее. Потому что я чувствовала, что он делает это из-за беспокойства. Мне было приятно.

— Хотя, нет лучше сразу свяжу! — прошипел Роберт, продолжая изучать моего пушистого малыша, крутить его лапки, ушки и хвост.

Котёнок испуганно попискивал.

— Изверг! Не мучай, дай мне его! — потребовала я, потянув ладони.

Роберт вернул мне котёнка, и я, прижав малыша

к груди, присела на постель.

— А ты куда смотрел, толстяк?! — фыркнул Адальхарт на Анхора, усевшегося в дверях и пристально наблюдавшего за перемещением из рук в руки котёнка.

— Он вообще-то не толстый! — буркнула я.

Роберт с прищуром поглядел на меня, поставил руки на пояс и, помотав в негодовании головой, заходил по комнате, которую, надо сказать, привели в порядок. Ковёр был высушен, и на постели лежало новое бельё.

— Додумалась ещё взять с собой котёнка! — зло прошипел Роберт. — Он очень уязвим! Если что-то с ним случится, ты лишишься магии! И лишишь меня детей! А короля внуков. Ты вообще ни о чём не думаешь, Лера. Ну, конечно, куда тебе мои заботы!

— То есть я легкомысленна? — фыркнула я.

Да, мне было очень стыдно, но я всё равно пыталась себя защитить, ведь больше было некому.

— Невероятно легкомысленная! — подтвердил Роберт, закончив курсировать, и остановился прямо передо мной.

После недолгого молчания, он объявил:

— Меня отстранили от должности инквизитора на месяц!

— За то, что обыскивал дом Эскорта? — закусила я губу.

— Да, — сдавленно прошипел Роберт, но не стал выспрашивать, откуда я знаю. Вся столица, полагаю, об этом гудит. — Маги сердятся, и король решил дать им возможность почувствовать себя причастными. Велел мне отдохнуть и заняться расширением семьи. Нам. У нас официально медовый месяц, Лера.

Роберт устало вздохнул и открыл мой шкаф, рассматривая наряды.

— Нет, мне ничего из этого не нравится, — помотал он головой, — купим всё новое на месте. Собери своего котёнка.

— Мы куда-то собираемся?

— Да, мы отправимся в мой дом на море.

Адальхарт развернулся и пристально поглядел мне в глаза. Разгорячённый, злой, решительный.

Я затаила дыхание, скромно прижимая тёплого мурчащего малыша к груди.

Ну всё, Лера. Там он добьётся от тебя исполнения супружеского долга и сделает тебя женой по-настоящему. Эскорт, узнав об этом, тебя оклевещет, и конец.

Как в воду опущенная, я положила котёнка в короб и погладила его мягкую шёрстку. Взор застилали слёзы отчаяния, и я всхлипнула.

Роберт взял меня за руку, заставил подняться и прижал к себе, обняв за талию.

— Что с тобой? — хрипло проговорил он, пригладив мои волосы.

— Не представляешь, как мне тяжело и сколько всего навалилось… — простонала ему в грудь, порывисто вдыхая сладкую вересковую горечь, которой пах его мундир.

Адальхарт отстранил меня за плечи, заставляя поглядеть ему в глаза, вытер слёзы. Ожидала увидеть сурового Роберта, но взгляд

его был мягким и тёплым.

— Мы справимся, — пообещал он.

Адальхарт перевёл взгляд на мои губы, застыл на мгновение, явно желая поцеловать, но не поцеловал.

А мне так хотелось.

Вместо этого он вновь прижал меня к своему сердцу и погладил по плечам, утешая, как малышку. Я ощущала стремительное биение в его груди, и твёрдое оберегающее тепло ладоней на спине.

Мне хотелось услышать ещё каких-то слов, которые успокоили бы меня. Но Роберт, видимо, был из тех, кому слова даются нелегко. Вместо этого он меня гладил, утешая. И мне делалось упоительно сладко.

Друг от друга нас оторвало кошачье шипение. Мы обернулись на кровать: Анхор опрокинул лапой короб и с интересом наблюдал за прячущимся внутри существом.

— Анхор, нельзя! — рявкнул Роберт. — Возьми коробку, Лера! Нам пора.

Роберт ухватил пса за ошейник и пристегнул к поводку. А я сняла с каминной полки зеркальце и положила внутрь короба. Пусть Валери больше нет, но это единственный предмет, связывающий меня с моим миром. Так мне будет спокойнее.

Обняв меня свободной рукой, Адальхарт перенёс всех нас порталом.

В лицо подул свежий горько-солёный ветер, тело окутал жар раскалённого воздуха. Я подняла руку, прикрывая глаза от лучей заходящего солнца, бивших из расщелины за рваными утёсами далеко впереди.

И до самого края тянулось ярко-бирюзовое море.

У меня перехватило дыхание от восторженной картины, и я, прижимая короб с котёнком и ни о чём больше не думая, скинула туфли и, стянув чулки, зашагала по горячему песку к кромке плещущейся воды.

— Лера! — крикнул Роберт, оставшийся позади.

Меня было не остановить, я впервые видела море, о котором мечтала с детства. Зашла по колено в тёплую воду, и накатившая волна накрыла меня по пояс. В душе расцвело беззаботное детское веселье. Бодрость. Жажда жизни.

— Ты же промокнешь, Лера… — обречённо проговорил Адальхарт. — Уже промокла…

Подол плотно облепил бёдра, я повернулась к Роберту, сияя улыбкой.

Я обречена на гибель. Совершенно лишена надежды на счастье, но оттого жизнь кажется такой яркой, полной острых чувств, настоящей! Пусть, я погибну, но я хочу любить, хочу провести с этим мужчиной ночь. Пусть всё случится. Я не буду сопротивляться, если он поцелует меня, — я поцелую его в ответ.

Я беззаветно улыбнулась Роберту.

Он поглядел на меня и покрутил головой, усмехнувшись.

— Эй, почему ты смеёшься?! — задорно выкрикнула я.

— Ты удивительная, Лера! — прокричал он в ответ и отпустил рвущегося на свободу Анхора.

Медвежонок с разбега запрыгнул в воду, окатив меня новой волной брызг. Котёнку тоже досталось, он заверещал от неожиданности. И я вся такая удивительная, по словам Роберта, принялась выбираться на берег.

Адальхарт подобрал с песка мои туфли и чулки и приблизился к кромке воды, подавая руку.