Жена по праву
Шрифт:
– Хорошо, – ответил после недолгого молчания нетерпеливый “супруг”. – Халат и полотенца на полке в шкафу.
Я услышала звук удаляющихся шагов, и облегчение прокатилось по жилам.
Согласился дать мне искупаться и подсказал, где взять халатик? Вау! Может, с ним можно будет найти общий язык? Отмазаться месячными или ещё чем-нибудь?
Скинув противное мне чужое свадебное платье, я забралась в тёплую воду и принялась оттирать с себя пятна вина.
Валери была худенькая, стройная и красивая. Я настоящая, которая находилась
Как там моё тело? Жива ли я?
С надеждой я поглядела на зеркальце, лежавшее на бортике купели.
– Валери, ты как? Слышишь меня? – прошептала, протирая мокрым пальцем запотевшую поверхность.
Безмолвие…
Ладно, так и быть, скажу его инквизиторской тёмности, что у меня внезапно начались дни и меня нельзя трогать. А если это его не остановит, изображу обморок. А что, прекрасная идея! Не будет же он подтверждать брак с полуживой супругой? Выиграю время, а там…
Может, Валери объявится? Я ведь сильная! Очень сильная! Я не могу умереть!
– Три минуты, – донеслись слова палача, и я подёрнулась, как осиновый лист на ветру.
Наспех вытерев длинные волосы, завернулась в белый махровый халат, на груди которого была вышита красивая золотая буква “А”, и с глубоким медитативным выдохом сдвинула защёлку.
7
Но от увиденного чуть не задохнулась. Тут же захлопнула дверь, вернула назад защёлку и для надёжности подпёрла поверхность спиной.
Избежать связи с Ни-и-им?! Ка-а-ак? Если он стоит там такой красивый и… голый!
Ладно, не совсем голый, в брюках, но без рубашки! Опёрся на стол и так сексуально потягивает вино.
Я зажмурилась, прогоняя запретное видение.
Но…
Как развидеть гору мускулов, мерцающих в приглушённом свете ламп? Точёные рельефы идеально развитых мышц, словно этого мужчину лепили древнегреческие скульпторы. Меня пьянил его вид и густой аромат диких холмов, напитавший мои лёгкие. Эх, я бы написала его на холсте, будь у нас иные обстоятельства… Будь другие обстоятельства, ещё бы и полюбила. Наверное…
– Минута, Валери!
Я услышала приближающиеся шаги и замерла, как мышь в норке, у которой поджидал кот. Что-то подсказывало, штрафные минуты мне никто не подарит.
– Сейчас, я кое-что забыла… – пискнула я.
Что же делать? Что? Соберись, Лера! Приготовься сказать о месячных. Но с какой фразы начать?
– Десять. Девять. Восемь…
Я открыла дверь, не дожидаясь, когда лорд-инквизитор досчитает до нуля, ворвётся и выволокет меня, распяв на кровати. Или на столе…
– Нам надо поговорить, – проговорила я, поднимая взгляд на палача.
Нет,
По коже пробежали мурашки от воспоминания, что я уже ощущала жар его плоти на своей коже, когда он… Это было слишком волнующе и желанно, чтобы я могла не думать. Не в ближайшие лет десять или даже сто десять, извините.
– О чём поговорить, Валери? – нахмурился лорд-инквизитор.
В звуке его голоса слышалось раздражение, нетерпение и леденящий холод. Нет, он не пожалеет меня. Задушит этими самыми руками, если узнает, кто я.
– Для начала зови меня Лера.
Мужчина нахмурился сильнее и стиснул челюсти.
Ну всё, добра не жди.
– Лер-р-ра? – пророкотал он бархатным голосом, и мне очень понравилось, как в его устах прозвучало моё имя, особенно “р” – он её очень приятно прорычал. В груди даже пробежала щекотка.
– Это моё домашнее имя, – солгала я.
Хотя нет, не солгала. Имя было действительно моё, домашнее, привычное. А вот играть роль неизвестной мне Валери я не желала. Пусть зовёт меня моим именем.
– Хорошо, Лера, – произнёс “супруг”, продолжая пялиться на меня в банном халатике. – И ты не стесняйся называть меня Роберт, а не лорд Адальхарт, как на протяжении всего дня. Мы теперь женаты.
– Договорились, Роберт, – кивнула я.
От произнесённого вслух его имени по телу побежала приятная волна тепла.
Вообще, для преступницы, стоявшей лицом к лицу перед палачом я держалась очень даже хорошо, стойко. А то, что дрожал голос и холодели пальцы, так это можно списать на страх юной невесты перед брачной ночью – вполне объяснимый, когда перед тобой такой мужественный мужчина.
– Ты хотела ещё о чём-то поговорить? – мужчина прислонил ладонь к стене рядом с моим лицом, и от резко уменьшегося между нами расстояния, у меня сбилось дыхание.
– Да… я… у меня… женские дни, мне нельзя сегодня… – опустила взгляд.
Ох, как я не любила врать, всегда грызла себя, если приходилось это делать. Но сейчас я делаю это ради того, чтобы выжить. Соберись, Лера, смотри ему в глаза, не показывай страха!
Я вскинула голову, встряхнув волосами, и утонула в грозовой стали пронзающего взгляда.
– Покажи, – хрипло проговорил муж.
Да ты упёртый! И наглый!
– Показать… В смысле… пока нечего показать, но я чувствую, что не могу, – замялась я, снова уронив взгляд в пол, как испуганная девочка.
Зачем я это сделала? Ведь палюсь! Станиславский бы не поверил!
Вот и инквизитор не поверил.
– Тебе кажется, Лер-ра, – пророкотал “муж”, взяв моё лицо за подбородок и заставив поглядеть себе в глаза.
От прикосновения горячей ладони меня забила крупная дрожь.