Жена по принуждению
Шрифт:
«Здравствуйте, я адвокат Владислава Вернера, вашего жениха, Мирон Котовский. Мы можем обсудить с вами некоторые нюансы?»
Сейчас я смотрю на двух людей. Девушку, что отчаянно бежит за широко шагающим по офису мужчиной.
И адвоката. Тот что-то кричит, огрызается.
Всматриваюсь в него, но не могу понять, в чём дело. И когда понимаю одну деталь, тело бросает в холод.
Когда Котовский приходил во второй раз – он был в очках. Но сейчас на Мироне их нет. Хотя, может всё
Первый раз я могла смутно запомнить его из-за стресса, но во второй… Образ хорошо отпечатался в памяти. И тот человек, что приходил ко мне во второй раз, и которого просила передать мои слова Вернеру…
Не Мирон.
Совершенно другой человек.
И когда это понимаю, отступаю назад. Разворачиваюсь, смотрю на трясущиеся руки и иду на выход. Мне срочно нужно найти Влада. Потому что, кажется, у меня не две проблемы, а три.
Первая – Вернер. Вторая – фотографии. А третья… Шантажист, что упорно не даёт мне спокойной жизни.
Поэтому хочу поскорее пойти к Владу. Я не знаю, кому еще довериться. И что сказать ему. Повести его к Мирону? И что? Доказательств нет. Он ведь мне не поверит.
Если я сказала не ему.
И что теперь делать?
Он ведь…
Снова будет гнуть свою линию.
Господи, я не знаю. Не знаю что делать. Нужно обдумать.
А пока иду к лифту, чтобы вернуться домой. Решить, как действовать дальше. Как доказать свою невиновность перед Владом. Объяснить, что происходит что-то неладное!
Заворачиваю за угол, лечу вперёд.
Мне нельзя надолго оставаться здесь – не дай бог меня увидит жених. Мне не хочется проблем. И хоть я могу дать отпор, сейчас мне и так хватает дерьма по самое горло.
Сейчас он не захочет слышать меня.
Поэтому спешно иду к лифту, смотрю в пол.
И, когда замечаю знакомые ботинки, останавливаюсь.
Кажется, сегодня не мой день. Потому что эти ноги узнаю из тысячи. Не знаю почему. Если будет вдруг конкурс, где нужно узнать по ладони в перчатке – найду его даже так.
Поднимаю взгляд с пола. Медленно сканирую каждую часть его тела. Быстро дохожу до лица. И встречаюсь взглядом с тёмными омутами, прожигающими во мне огромную дыру, что мгновенно покрывается тонким слоем льда…
Не отрываем друг от друга испытывающего взгляда.
Огорчённо вздыхаю и чуть не бросаю полупустую сумку на пол. От досады. Кто ещё мог так вляпаться, как я? Никто.
Понимаю, что всё – встала в дерьмо по колено. Застряла – с места сдвинуться не могу. Поэтому без прелюдий начинаю:
– Я уже еду домой.
Только не к тебе. А к себе.
– И дай мне денег
Потому что стоять в переполненной маршрутке нет никакого желания. Плакать, если честно, хочу. И кушать. Я бы не отказалась сейчас от чизкейка с карамельным сиропом. И глинтвейном.
О чём я думаю, когда передо мной стоит моя проблема?
И приподнимает вопросительно бровь.
А мне не по себе становится.
То ли от его движения, то ли из-за волнения.
В животе тянет, а к горлу подступает тяжесть.
Ой.
Прикасаюсь ладонью ко рту и судорожно осматриваюсь по сторонам.
Да ну, только не сейчас!
Рвота рвётся наружу, и я, срываясь с места, бегу к первой попавшейся двери. Лишь бы не на виду.
И, кажется, удача поворачивается ко мне лицом, потому что за ней оказывается уборная. Залетаю в первую кабинку и выплёвываю всё содержимое пустого желудка.
Боже, да что за дни такие? Это из-за того, что начала много есть сладкого? Но живот вроде не болит, но мутит сильно. Уже и таблетки кончились…
Нужно сходить к врачу. Мне не хочется появиться на подиуме и вдруг выплюнуть на кого-то свой перекус.
Займусь этим на днях, как только… Вся ситуация разрешится. Хотя бы немного. И я скажу Владу про адвоката.
А пока умываюсь прохладной водой и выхожу из уборной, натыкаясь на Влада. Всё ещё не ушёл. Терпеливо ждёт меня. Переводит свой спокойный взгляд и заинтересованно произносит:
– И давно это?
Последние полторы-две недели. Но вслух это не озвучиваю.
– Нет. Просто… Я сегодня не поела.
Отвечаю уклончиво. В последнее время со здоровьем что-то не то. Голова кружится, и слабости всё больше. Рвота. Скорее всего, из-за того, что начала много есть. А потом голодать, пить воду. И снова есть, совать два пальца в рот и так по-новой. В общем, всё как всегда. Желудок на фоне стресса просто не выдерживает.
– Тогда поехали, – широкая ладонь аккуратно приземляется на талию, и мужчина тянет меня в сторону от дверей, к себе.
Непонимающе смотрю вперёд, но делаю тяжёлый шаг к лифту.
И что это значит? То есть, он не злится, что я пришла сюда? Даже не прикрикнет?
Странно…
– Куда? – спрашиваю, чтобы хотя бы приготовиться к будущему. Может, к худшему. Влад, на удивление, спокоен.
– Поедим. Я проголодался, да и ты ничего не ела. И нам нужно немного поговорить.
Хочется спросить о чём, но язык не шевелится.
Удивлена, что он не злится. И это немного, но успокаивает. Не зря молотила полчаса по батарее, не зря…
Но всё же что-то сковывает. И даже несмотря на это, иду вниз, рядом с ним. Да, нам нужно всего лишь поговорить.