Жена по принуждению
Шрифт:
Услышав вопрос о том, точно ли не нуждаюсь в помощи, заверяю, что всё в норме.
Мы прощаемся, и я иду к автомобилю. Здесь недалеко. Всего-то около ста метров.
По пути ищу ключи в сумке, чуть не роняю важные бумажки на асфальт. Смотрю под ноги, чтобы случайно не упасть.
И не замечаю, как передо мной открывается дверь автомобиля, мимо которого прохожу. Огромная тень появляется, словно из ниоткуда и нависает грозной тучей. Закрывает солнышко и вмиг поселяет
– Извините, – мямлю, чуть не врезаясь в него.
Пытаюсь обойти, но не выходит.
Ходячая груда каменных мышц хватает за плечи, округляя мои глаза до предела.
Без труда отрывает меня от земли и одним ловким движением затаскивает в салон. Роняю сумку, ключи и паникую. Не от того, что неизвестный человек пытается похитить меня, нет.
А от того, что знаю, кто ему приказал это сделать.
Запах этого мужчины я узнаю за километры. А им пропиталось всё вокруг. Весь салон автомобиля.
И когда поднимаю голову, снова встречаюсь взглядом с карими глазами. И сердце забивается в бешеном ритме. Пальцы становятся такими же холодными, как и его ладони. А они у него такие всегда.
– Долго, – произносит спокойно, но знаю – это всего лишь маска. Которая скоро начнёт трескаться. – Думал сам идти за тобой.
Молчу, потому что мне нечего сказать.
Только слушаю его низкий, глубокий голос. Которым Влад когда-то шептал мне на ухо приятные слова.
А сейчас… Нет той ласки.
Он считает меня предательницей, но я всего лишь защищала родителей и себя. Знала, что он выберется самостоятельно. Но разве есть уже до этого какое-то дело?
– Что за выражение лица? Боишься?
– Не боюсь, – выдыхаю, чувствуя подступающее к горлу волнение. Нет, Влад не ударит. По лицу так точно, может, по пятой точке, но… Руку не поднимет. Но знатно взбодрить в состоянии.
– Это хорошо, – от этого простого кивка нервы натягиваются до предела. – Жена не должна бояться своего мужа, так ведь?
– Что? – недоумение рвётся наружу. – Какая жена?
Я всегда знала, что от Влада можно ожидать, чего угодно. Этот человек… Всегда найдёт слабость, воспользуется ей против тебя.
Я уже попадала в его маленькую игру, из которой вышла проигравшей…
Раз сижу напротив него и слушаю эти слова.
Понимаю, что он не шутит. А если и да… У него нет чувства юмора.
– Обычной, – отрезает. – Будем жить, как раньше. Под одной крышей, в одном доме. Ты будешь сопротивляться, строить из себя жертву, а я… Буду получать удовольствие.
Слышу это и в недоумении приоткрываю губы.
– Что ты такое говоришь? – бегаю взглядом по его равнодушному лицу. У него оно такое всегда, но…
Раньше,
Вернер – человек-огонь, спрятанный в огромной глыбе льда, растопить который не может никто.
И сейчас… Нет того прежнего Влада. То ярко искрящее пламя замёрзло.
Он принял моё предательство слишком остро. Близко к сердцу…
Поджимаю пальцы на руках и осознаю, – я бы сделала также.
Я до сих пор помню тот дождливый день.
Маленькую серую комнату с решётками на окнах.
Мы одни. Влад рассказывает правду, что это не он убил человека. И я ему верю. Говорю в лицо, прижимаюсь к груди и чуть ли не рыдаю.
Я боялась за него. Как помню до сих пор – после того, как нашла его с трупом у ног, не выходила из комнаты два дня. Его адвокат тёрся у дверей, прося пойти к Вернеру и всё обсудить.
А я не могла. Страшно было, что услышу не тот ответ, который хочу.
И когда всё-таки он произнёс, что не виноват… Испытала огромное облегчение после двухдневной нервотрёпки.
Просто стояла рядом, вдыхала его запах. И думала о том, как бы я отреагировала, если он признался в убийстве.
Поняла одно – мне было бы хреново.
Не знаю… Наше знакомство началось не очень – с шантажа. Я его ненавидела.
А потом с каждым днём становилось легче. Злоба, ненависть уходили на второй план.. Потому что там, в груди, зарождалось новое чувство.
Нет, не любовь.
Начал притягивать к себе. Создавать между нами искру.
А сейчас… Я его не узнаю.
После моего вопроса, Вернер напрягается. Цепко смотрит мне в глаза. Сжимает пальцами ручку двери.
– Ты так не хотела играть роль моей невесты, что решила упрятать меня за решётку, – его голос резок и пропитан злобой.
Я понимаю его. Чувствую вину за свой поступок, но…
Во-первых, это не так!
А во-вторых…
Я была в безвыходном положении.
На кону – позор на всю жизнь.
– Дай мне объясниться, – прошу его. Он надумал совершенно другое! – Я…
Влад обрубает. Резко, беспощадно, что рот захлопывается также быстро, как и открывается.
– Мне не нужны твои объяснения, Лина, – слова звучат с яростью и обидой. Лицо напряжено, челюсти плотно сжаты, а на лбу проступает синяя венка. Внутри от этого что-то колет. – Ты соврала, глядя в глаза.
– Влад, я не хотела, – спешно выпаливаю, пытаясь не сделать ещё хуже.
Но он не слушает. Продолжает говорить, не обращает внимания на мои слова.