Жена Президента
Шрифт:
– Ты его бил? – голос дрожит, а разбитые костяшки притягивают взгляд.
– Нет. Только штукатурку в подъезде немного сбил, - сгибает-разгибает пальцы, смотрит на свою руку. –Я тут подумал, наверное, тебе стоит пока пожить у мамы.
– Почему?
– Я уезжаю в командировку. Надолго. Месяца на три. Мне бы не хотелось, чтобы ты оставалась одна на столько позднем сроке в столице.
– Только по этому? – встречаюсь с серыми глазами вздрагиваю от их холода, кажется то потепление, что видела до этого, испарилось.
– Только по этому, больше никаких причин у меня нет отправлять тебя
Я смотрю на его спину, на то, как он снимает с себя рубашку, сжимаю кулаки между ног. Запомнить. Просто запомнить.
13
***
Казалось дома я должна чувствовать себя более увереннее, свободнее, перевод в другой в университет не состоялся, я активно нагоняла пропущенный материал. Учеба и бытовые дела не позволяли думать ни о Леше, ни о Игоре.
Игорь, после внезапного появления у нас дома Леши, наглухо закрылся от меня. До моего отъезда он спал со мною в одной кровати, разговаривал по необходимости, но никаких попыток сблизиться не предпринимал. Мои робкие попытки поговорить бойкотировал с первых слов равнодушным взглядом.
К маме привез лично, оставив мне конверт с наличкой, которой хватило бы не на три месяца, а на полгода. Просил ему не названивать – по возможности он сам будет мне звонить. Каждый день я теперь ждала семь вечера, чтобы в течение пяти минут обменяться с ним сухой информацией о своем самочувствии и рассказать, как прошел день. О себе Игорь не говорил.
Чтобы еще больше себя загрузить, с мамой решили в квартире сделать небольшой ремонт перед рождением малыша. Наняли людей, которые в ускоренном темпе содрали старые обои, поклеили новые, покрасили батареи и окна, с этой суетой навели порядок и в вещах. Сразу как-то стало свободнее дышать, ушли тяжелые мысли. Поменялись с мамой комнатами, теперь я спала на двуспальной кровати, как королева.
Беременность протекала легко. Срок, по-прежнему, не соответствовал моим подсчетам, но, главное, что все было в развитии малыша хорошо, а какая дата предполагаемых родов уже не волновала. Чем ближе подбирался день Х, тем сильнее у меня стало проявляться чувство гнездования. Учитывая, что ребенок скрывал свой пол, я покупала вещи нейтральных цветов, выбрала коляску-люльку белого цвета. Мама поворчала, что непрактично брать белый. Впрочем, у меня и комплект на выписку был приготовлен белого цвета, только ленты разных цветов.
Я надеялась, что Игорь будет на выписке, хотелось красивых фотографий, Рита обещала сфотографировать. Только так и не смогла задать ему вопрос: приедет или нет.
**
– Живот у тебя, Таня, уже опустился, вот-вот должна родить, - мама ставит передо мною овсянку на молоке с малиновым вареньем.
– Пора бы, уже все сроки прошли, устала я, - тру поясницу, устало потом беру ложку.
– Игорь приедет? – садится напротив, смотрит на меня в ожидании. Мама в курсе, что брак наш сложно браком назвать. Соседям и своим подружкам сказали, что Игорь в длительной командировке. Возможно, это действительно так, а как на самом деле, кто его знает. Можно проверить только внезапно приехать домой в Москву. Ехать мне уже было поздно, я старалась
– Не знаю. Говорит, что пока не в Москве, когда приедет, сам не знает.
– Надеюсь, его не в Чечню отправили, - перекрестившись, берет чашку с чаем. Я тоже надеюсь, что он не воюет где-то в горах, а сидит в кабинете в другом городе. Тревожно за него. Думаю о нем. Даже скучаю. Как-то успела прикипеть к нему за короткое время, что мы были вместе. Без Лешки дурела, как болела, но когда сейчас проявлялись признаки «простуды», я их «вылечивала» на стадии зарождения.
– Звонит каждый день, значит у него все хорошо.
– Надеюсь, вы все-таки найдете взаимопонимание после рождения ребенка, бывает паре именно малыша не хватает, чтобы осознать понятие «семья».
– Посмотрим. У меня сегодня плановый осмотр у врача в роддоме. Рита скоро заедет, возьму в роддом с собою сумку, чувствую, что положат меня сегодня в патологию.
– Я буду спокойна за тебя. Не забудь положить зарядку от телефона.
– Хорошо, - съедаю свой завтрак, выпиваю чай и походкой уточки иду в комнату. Сумка в роддом давно собрана и ждет своего часа. Я не стала маме говорить, что сегодня ночью живот сильно тянуло и были слабенькие схватки. На выписку для себя и для ребенка я так же приготовила вещи. Погода за окном радовала. Так что за красивым платьем могла скрыть свою поправившуюся фигуру.
Рита скинула смс, что ждет меня у подъезда. Подруга сдала на права, и ее папа подарил ей поддержанную инормаку.
– Боишься? – спрашивает Рита, когда я появляюсь из подъезда.
– Я не трус, но я боюсь. Волнуюсь.
– Садись, аккуратно довезу. Игорю звонила?
– Нет, потом.
– Если рожать начнешь?
– Позвоню, когда рожу. Думаю, он маме позвонит, если до меня не дозвонится.
Ободряюще улыбаемся друг другу. Я действительно волновалась, ребенок совсем не активничал, иногда выпячивал что-то, но в основном вел себя тихо. Мне было тяжело ходить, быстро уставала и раздражали отеки на ногах. Единственная обувь, которая могла вместить мои копытца были сланцы.
До роддома подруга довезит быстро, утром в выходной день дороги совершенно пустые.
– Удачки, подружка! Без киндера не возвращайся, - Рита целует в щечку, погладила ладошкой живот, отпускает меня. В приемном отедление меня уже поджидает Раиса Витальевна.
– Как настроение, Брониславская? – ее бодрый голос хочешь – не хочешь, но поднимает настроение. Мои губы растягиваются в улыбке при виде этой энергичной женщины.
– К труду и обороне готова! – смеюсь от своего ответа, от какого-то предвкушения и ажиотажа.
– Настрой правильный, значит будем с песнями и плясками рожать. Пойдем я посмотрю нашу готовность и определим фронт труда.
Меня проводят в смотровую, на кресло с трудом, но залезаю. Откинувшись на спину, смотрю в окно. Было видно ветку дерева с листьями.
– Кого ждем? –Раиса Витальевна ободряюще мне улыбается.
– Не знаю. Большой-большой секрет.
– Сюрприз родителям. Папка, наверное, пацана ждет, - морщусь от неприятных ощущений внизу живота. Задумываюсь над тем, кого ждет Игорь. Мы с ним как-то на эту тему и не разговаривали. Он просто интересовался, как у нас дела.