Жена проклятого короля

Вулф Алекса

Кивок так кивок. Я улыбнулась тем, кто находился ближе к трону, и повторила царственный кивок остальным.

Под ноги старалась не смотреть, но была уверена, что Глото найдёт возможность проскользнуть перед знатью, никем не замеченным.

— И куда же мы идём? — спросила у супруга, когда посторонние уши оказались далеко позади.

— А куда бы ты хотела? — спросил король, подозрительно мило улыбнувшись мне.

— Так ведь «королева утомилась», — ехидно произнесла я, подражая тону мужа. — Спать, должно быть.

Тэйран

засмеялся. От удивления я даже сбилась с шага. Это был не тот смех, которым король отвечал на неудачные шутки знати, не тот, каким он награждал меня за какую-нибудь нелепицу. Нет, Тэйран смеялся искренне, от души, заразительно и очень открыто.

— Я заметил, что ты заскучала.

— Так это было великодушное спасение беззащитной девы из лап занудных дворян? — удивлённо спросила я, глядя на мужа и не узнавая его.

— Не заставляй меня сомневаться в твоих умственных способностях, жена моя, — стерев с лица улыбку, сказал король. И, видимо, чтобы смягчить резкие слова, добавил: — Я подумал, что с гораздо большим удовольствием ты предпочтёшь провести со мной оставшиеся до сна часы.

— Наедине? — отчего-то сорвавшимся голосом спросила я.

— Наедине, — сверкнув глазами, кивнул король.

— Вы там свой пыл поумерьте, — раздалось ворчливое снизу. — Наедине они собрались. А кто несчастному Глото даст обещанный ужин? Я, между прочим, голодаю!

Я хохотнула. Эта жирненькая росомаха и голодает? Позёр! Но я ему была благодарна. Вольно или невольно, но Глото разрядил обстановку и спас меня от двусмысленного положения.

— Так что, дорогая жена моя, ко мне или к тебе? — спросил король и криво усмехнулся, прекрасно осознавая всю каверзность своего вопроса.

И я уже хотела было отказаться от заманчивого предложения и сбежать в свои покои, но тут вдруг заметила округлый блестящий бок стеклянной баночки, мелькнувший в густой шёрстке росомахи. И то ли вино ударило в голову, то ли проснулось древнее, как сам мир, женское коварство, но я решила рискнуть.

Стало любопытно, что за зелье стащил Глото. И изучить влияние этого самого зелья на одну очень тиранистую королевскую особу.

Я уже немного изучила характер росомахи и подозревала, что та стащила очень полезное снадобье.

– - --

Тэйран привёл нас в свой кабинет. Главный или какой-то второстепенный, я не смогла определить, — да и не нужно было мне это знание. Не спальня — и на том спасибо.

Король подошёл к книжному шкафу и, нажав на один из корешков, явил взору скрытый мини-бар. А он неплохо устроился!

— Вина? — завлекающе качнув бутылкой, спросил муж.

Вспомнив о таинственном зелье, спрятанном где-то между жировых складок Глото, я кивнула. Пить, само собой, я не собиралась. Так, сделать вид для поддержания беседы.

Тэйран довольно улыбнулся и достал из «бара» два бокала. Я же, предоставленная самой себе,

решила осмотреть получше «берлогу» супруга.

Несколько высоких, до самого потолка, книжных шкафов манили скрытым за дорогими корешками богатством. Тяжёлые шторы, собранные по бокам большого окна, были перехвачены золотыми «кисточками». Массивный стол с резными ножками, удобное кресло в ансамбль к столу, — все предметы мебели из явно дорогого дерева. Я посмотрела вниз: наши шаги глушил глубокий ворс тёмно-красного ковра. В целом кабинет мужа мне понравился, — в таком месте я и сама бы с радостью поработала.

— Держи, — король подал бокал, вырвав меня из мечтательной задумчивости.

Я приняла подношение и поискала взглядом Глото: росомаха устроилась на софе, расположенной прямо под окном, и всем своим видом показывала, что ждёт пищи.

— А для Глото можно организовать чего-нибудь... безопасного?

Тэйран прищурился. Конечно, он прекрасно понял мой намёк.

— Ты никогда не забудешь, да?

— А если и забудет, то я напомню, — раздалось со стороны софы совершенно безрассудное и бесстрашное замечание. Я хмыкнула, поднеся бокал к губам.

Вечер переставал быть томным.

Тэйран усмехнулся, но оставил ремарку росомахи без ответа. Я уже хотела повторить свой вопрос касательно пищи для ноту, как в дверь кабинета осторожно постучали.

— Войди, — холодно и строго бросил король.

В кабинет, всё так же осторожно, словно опасаясь кары, вошёл слуга. Низко поклонившись королю, он спросил:

— Вы звали, Ваше Величество?

— Да, — подтвердил Тэйран. — Организуй горячее рагу для ноту Её Величества.

— Будет исполнено, — снова поклонившись моему мужу, а затем и мне, ответил слуга и тут же удалился.

Отпив еще вина, Тэйран оставил бокал в сторону.

— И как тебе твой первый выход «в свет» роли королевы?

Сложив руки на груди, он присел на край стола и наградил меня насмешливым взглядом. Выводил на откровенность, но зачем?

Я наклонила голову и прищурилась.

— Сносно, — ответила, стараясь казаться равнодушной.

— Ну почему ты к себе настолько сурова, душа моя? — уголки губ мужа дёрнулись в полуулыбке. — Всё прошло очень недурно.

Особенно учитывая твоё происхождение.

— А что не так с моим происхождением? — нахмурилась я, растеряв всё былое благодушие. Вот умел мой супруг одним своим словом вызвать яркое раздражение.

— Не в обиду, но, дорогая, ты же явно не королевских кровей.

— Так и брал бы себе принцессу, кто виноват? — насупилась я и, подойдя к столу, с громким стуком поставила свой бокал рядом с бокалом мужа. — Я к тебе в жёны не напрашивалась!

Собралась было отойти к софе, где за нами наблюдала подозрительно притихшая росомаха, но Тэйран перехватил мои запястья и вынудил прижаться к его телу.