Жена рудокопа
Шрифт:
Мимо проехала машина. Прошли дети. Мальчишки. Невысокого роста, но довольно крепкие. Они что-то обсуждали. Женщина несла корзину с продуктами. Видимо готовит дома. Здесь половина города питалась в столовых, что были раскинуты по всему городу, а половина каждый вечер стояла у печек. Привычных плит здесь не было, лишь печки. Как раньше у родителей Сары.
— Чего грустишь? – подходя со спины и хватая её за талию, спросил Баль. Сара на автомате резко развернулась и хотела его ударить, но он отскочил в сторону. — А драться-то зачем?
– А зачем подходить со спины? – спросила Сара.
–
— Когда ко мне со спины подходят, то явно к хорошему это не приведёт, – ответила Сара.
— Погуляем?
– Я работаю, – ответила Сара.
– Пока к тебе шёл, так заметил какое рвение к работе проявляешь, — ответил Баль.
– - Я тебе такое приключение организую, что тебе точно понравится.
– Какое?
– Так поедем и увидишь, – сказал он. – Чего ты теряешь? Интереснее же со мной гулять, чем окна намывать.
– Хорошо, – согласилась Сара. Убираться ей точно надоело. Баль только кивнул и пошёл договариваться, чтоб её отпустили.
В этот раз они поехали в вагонетки. Таким способом Сара ещё не передвигалась. Внизу лежало одеяло. Баль сел рядом.
– И куда мы едем?
– В посёлок. Хочу кое-что тебе показать, – ответил Баль. Вагонетка двинулась вперёд. Машина с пыхтением и натугой тащила её вперёд медленно набирая ход.
– Подальше под землю меня загонишь, чтоб было сложнее выбраться? – спросила Сара, помня, что срок их договора уже скоро должен истечь. Тогда Баль пообещал, что не будет ей мешать уйти.
– Зачем? Сара, я уже два раза был женат. Уж лучше меня мало кто знает, что птичку неволей не удержишь. Она в неволе начинает тосковать и от этой тоски болеет, – ответил Баль, беря её за руку. – Птичкам нужна свобода. Уютное гнездо, но не клетка.
Машина остановилась. Гном, который ею управлял, вышел. Постучал в ворота. Вскоре они открылись. После этого они поехали дальше. На улице шёл дождь. Мелкие капли сразу облепили лицо. Но это всё было не так страшно. Сара перестала обращать внимания на дождь, когда машина вместе с вагонетками начали набирать скорость. Серая пелена, обрыв сбоку, скользкая дорога и свит ветра в ушах. Сердце с перепугу готово было выпрыгнуть из груди. Сара забыла как дышать. А вот Баль почему-то веселился. Наблюдал за ней и смеялся, словно не было этой скорости.
– Это что за развлечение такое? – спросила Сара, вытирая лицо. Они переехали мост и остановились перед воротами.
– Обычное развлечение. Летняя дорога. Скоро она уже закроется, поэтому пока ещё можно покататься, – ответил Баль.
– Нашли себе аттракцион! – фыркнула Сара.
– А я думал, что тебе понравится. Ведь засиделась с тряпками и чисткой овощей, – сказал он. – Тут же тебе столько эмоций! Красота.
– Издеваешься?
– Серьёзно. А то подумаешь, что у нас вся жизнь серая и скучная. А в ней есть место приключениям, – ответил Баль. Они остановились около домика, который был построен среди широкой и длинной пещеры, что была как перекрёсток. От неё
– И куда мы теперь?
– Пойдём тебе кузницу покажу, – сказал Баль.
– А зачем она мне? – спросила Сара.
– Ты сначала посмотри, а потом говори, – ответил Баль, беря её за руку. Крепкая горячая ладонь крепко сжала её руку. Сара хотела сказать, что она не маленькая, чтоб за ручку ходить, но не стала. Молча шла, рассматривая плитку, которой были украшены стены туннеля. Лампы здесь были тусклыми, но при этом давали достаточно света.
В следующей пещере было шумно и жарко. Большие печи, стук по железу, шипение, блеск металла – всё это завораживало. Сара поняла, что раньше и не задумывалась, как делают ножи или куют резные загорождения. Мастера работали слаженно, почище любых машин. Они делали вид, что не замечают Сару, которая смотрела за работой, только Баль видел их усмешки и желание покрасоваться перед ней. Он же выступал в роли экскурсовода, рассказывая о процессах, которым подвергалось железо, прежде чем становилось изделием. Когда они вышли из кузниц, Сара с радостью подставила лицо прохладному ветру, который принёс свежесть.
– Ты много знаешь?
– В юности интересовался это профессией, – ответил Баль. – Но камень лучше.
– Я поняла, что ты любишь камни, какой-то необъяснимой любовью, – улыбнулась Сара.
– Вполне объяснимо. Я в этой работе лучший. Так зачем размениваться на другую работу? – спросил её Баль. Они вышли к небольшому подземному озеру. На верху пещеры зияла дыра, из которой лил дождь. – Надо будет её починить, – посмотрев наверх, сказал Баль. Он откинул ковёр, который здесь заменял дверь и пригласил Сару внутрь.
– И где мы?
– У меня в гостях, – ответил он. – Небольшой дом, но я не думал, что женюсь, поэтому и не расширялся. Думал хватит места.
– Чем-то каюту корабля напоминает. Элитную каюту. Так-то обычно вчетвером каюту делят, – сказала Сара.
– Ты привыкла к красивой жизни? – спросил Баль, разжигая печку и ставя чайник.
– Какой там? – рассмеялась Сара. Она села за стол. Поставила руки на стол и подпёрла кулаками подбородок. – Пусть я и была в помощниках у Пенра, но это означало ползти по пояс в грязи, замерзать в снегах и искать ночлег в самых диких местах. Это мало напоминает спокойную и богатую жизнь.
– Суровая работа, – заваривая фруктовый чай, сказал Баль.
– Я не жаловалась. Это было интересно. Можно было путешествовать, узнавать новое.
– Терпеть мошкару, холод и жару – не знаю. Хотя у нас есть любители путешествий. По мне дом лучше, – с сомнением сказал он.
– Чем?
– Я люблю работу, люблю приходить домой и украшать его. Пусть это не особо видно, но как только собираюсь заняться этим, кто-то просит ему помочь с орнаментами и картинками. Поэтому я и отвлекался. Вроде думал, что всё равно жениться не буду, поэтому не торопился. Но сейчас исправлю эту проблему.