Жена со скидкой, или Случайный брак
Шрифт:
Алистер сутки напролет проводил в своем департаменте, лично участвуя почти во всех допросах. Но раз в день обязательно выбирал время, чтобы навестить меня, пообедать вместе или поужинать. Приходил чаще всего уже затемно — уставший, измотанный, прижимал к себе, целовал порывисто и жадно, до тех пор, пока у меня голова не начинала кружиться от его напора, а ноги сами собой не подкашивались. Потом улыбался, спрашивал:
— Ну, что, тебе твой ушастый все уже сообщил, или остались вопросы?
Вопросы, разумеется, оставались. И за ужином Ал терпеливо отвечал на них, дополняя рассказ Брыга. Впрочем, беседовали
Я не возмущалась, не капризничала и не протестовала, понимала: так надо. У нас впереди много счастливых дней и ночей друг с другом, а пока на первом месте — расследование, безопасность государства и короля. Тем более, что масштаб раскрытого заговора впечатлял.
Да, это действительно оказался заговор, хорошо организованный, разветвленный, охватывающий несколько стран и корнями уходящий в прошлое. В тот день, когда один любознательный храмовый служка обнаружил в старом заброшенном хранилище тайник, нашел в нем загадочный артефакт, и потом — случайно или намеренно, за давностью лет теперь не поймешь — призвал Гхирха.
Чем владыка хаоса прельстил служителя Солнцеликого, история умалчивает, но, думаю, тем же, чем всех в подобных случаях — безграничной, неподконтрольной никому властью. Так или иначе, они договорились, и юный жрец, выполняя волю нового покровителя, первым делом с помощью того же артефакта запечатал небесные чертоги, в которых остались Солнцеликий и Гинна. Наверное, если бы Ирата осталась на Сеоте, этого бы не случилось. Но она к тому времени ушла, боги не смогли объединиться в единое целое, дать достойный отпор и попали в ловушку.
Сила темного амулета, да самого Гхирха на этом иссякла. Чтобы опять призвать в мир повелителя хаоса нужен был новый артефакт, наполненный силой всех трех светлых богов. Его созданием жрец и занялся. Сначала сам, потом с помощью верных последователей. Бывший светлый жрец превратился в тайного, фанатичного адепта Гхирха и вырастил себе достойную смену. Некоторые из его учеников стали верховными жрецами не только Солнцеликого, но и Гинны, и зараза расползлась по всему миру.
Шли годы. Солнцеликий и Гинна спали в своих чертогах, богиня любви путешествовала по другим мирам, а жрецы вещали от их имени, передавая «волю» небожителей людям, и готовили приход в мир Гхирха. Со всего Сеота в тайные обители свозили интуитов, благословленных богами, а значит носивших в себе часть их силы. Из монастырей несчастные уже не выходили, а темный артефакт постепенно заполнялся энергией.
Сейчас во главе адептов Гхирха стоял Гилгик, и для призыва владыки хаоса ему не хватало малого — последней искры. Искры Ираты. Но интуиты, отмеченные богиней любви, давно закончились, новых не предвиделось, как и возвращения самой ветреной богини, поэтому «пресветлый старец» вынужден был пока довольствоваться интригами, укреплением собственной власти и планами по смещению с престола Тимира.
Нет, сначала Гилгик честно пытался подчинить тогда еще принца своему влиянию. Даже подключил к этому делу соседнее государство, правители которого веками облизывались на территории Аглона. Жрецы Друара давно сотрудничали с Гилгиком и фактически правили у себя дома, поэтому
Кармела…
Ее историю я слушала с жалостью, сочувствием и огромным сожалением. Все ведь могло обернуться совсем иначе...
Младшая дочь знатного, но обедневшего рода, она еще в детстве была отдана в обитель Гинны. Родители надеялись, что хорошенькая, не по годам смышленая девочка сделает в храме карьеру, а потом возвеличит семью. В обители заметили способности Меллы к иллюзорной магии, быстро связали ничего не понимающего, доверчивого ребенка заклятием подчинения и принялись растить из него роковую красотку, способную с помощью сетаха и иллюзии влюбить в себя любого, на кого укажут храмовники.
Когда в Друар приехал ближайший друг Тимира герцог Герберт Лоттер, именно его выбрали самой подходящей целью для Кармелы. Девушка стала невестой Берта и отправилась в Нускару, вернее, в академию, чтобы стать женой герцога и… любовницей будущего короля.
Был ли Герберт одурманен сетахом? Не знаю, но, мне кажется, он увлекся бы этой женщиной и без всякого приворота.
В Аглоне Меллу преследовали неудача за неудачей. К Тимиру она так и не смогла подступиться или хоть как-то привлечь его внимание. Алистера, на которого ей приказали переключиться, также не удалось приворожить поцелуем с привкусом сетаха.
Кармела все-таки вышла за Герберта, но и тут случилась осечка. Герцог Лоттер, обожавший молодую жену, обиделся на друзей, отказался от придворной должности, перестал появляться при дворе и общаться с королем.
Брак, на который возлагалось столько надежд, стал Друару абсолютно бесполезен, а вот маги-иллюзионисты всегда ценились очень высоко, и Кармеллу решили вернуть, инсценировав похищение и смерть «герцогини Лоттер». Мелла обожала дочь, успела по-своему привязаться к мужу, но ослушаться приказа не могла. Открыто рассказать о том, что готовится, тоже. А Вэйден, к сожалению, не понял ее намеков.
Друар предложил Тимиру выгодный династический брак, в надежде, что юный король будет прислушиваться к словам супруги, а значит, и к мнению ее родни, но увы. Цинтия искренне полюбила мужа и помогать родственникам не желала.
Дальше хуже. Его величество назначил Алистера главой своей тайной канцелярии, и эти двое начали вмешивался в дела храма, и вообще, оказались активными, подозрительными, не доверяли Гилгику и, честно говоря, откровенно его недолюбливали. Тогда святейший и надумал убрать не в меру ретивого монарха, заменив его на более послушную, удобную марионетку. А заодно устранить Вэйдена.
Вот здесь, собственно, в истории и появляется сладкая парочка — Хэйн с Дувитаном.
Маркиз Хэйн, дальний родственник короля, влюбился в Цинтию с первого взгляда, но, как посол, лично просил руки принцессы для Тимира. Это только усилило его неприязнь к счастливому сопернику, так что Гилгик легко перетянул Ингера на свою сторону.
После переворота Хэйну полагалось стать опекуном при малолетнем наследнике, а затем и мужем Цинтии. Да вот незадача, по закону опекунский совет мог возглавить лишь сильнейший из тех, в ком текла королевская кровь. Степень родства не имела значения — только уровень магии. Маркиз же считался одним из самых слабых.